Туманы Авелина. Колыбель Ньютона
Шрифт:
После событий в Малрони Фрейзер предложила Лаккаре взять неделю отпуска, но Альберт, отоспавшись сутки, предпочёл выйти на работу побыстрее. Любых разговоров на эту тему он упорно избегал, старался не читать газеты и не смотрел новостные каналы в первые несколько дней. Он и так знал, чем всё закончилось. Рассуждать на тему, правильно ли действовала в данной ситуации национальная полиция, было тошно. Утром он смотрел на себя в зеркало и не спрашивал: «Как тебе спится по ночам?» Если и удавалось уснуть, просыпался от чувства, похожего на удушье.
В это утро Альберт по привычке нажал кнопку на светофорном столбе, хотя машин не было, и он мог бы перейти дорогу, не дожидаясь зелёного света. Но когда знак «пешеход» вспыхнул, и Лаккара ступил на проезжую часть, с пересекающей улицы на противоположную полосу на скорости вылетел джип с отключёнными фарами. Вильнул задом на чёрном льду (Альберт инстинктивно попытался отскочить назад) — обычная шутка, которую здешняя погода на бис исполняет для водил, — и тут же раздались короткие хлопки.
Лаккаре показалось, что у него в нагрудном кармане взорвалась петарда. От удара он отлетел на несколько шагов. Одновременно возникло ощущение, словно грудную клетку взламывают перфоратором. Происходящее для Альберта как будто замедлилось, через всё тело прошла волна покалывания. Потом онемели ноги. Он лежал на снегу и видел подбегающего к нему перепуганного прохожего. Левое лёгкое начало сжиматься, каждый вдох, короткий и прерывистый, стал настоящей агонией. Левую сторону тела словно холодильником раздавили. Альберт ещё слышал чей-то крик, но зрение уже подводило. Он уходил...
***
— Отличная фотография, — Даррел отодвинул от себя недавний выпуск «Орестовского Солнца». — Хорошо сработано, Грег.
Филдс развалился на кожаном диване в глубине кабинета, откинулся на спинку и раздвинул толстые ляжки. Грег подправил очки на переносице и потянулся через стол за газетой, не скрывая того, что доволен. Он звонил во все агентства, разговаривал со всеми репортерами, снимавшими у Малрони в тот злополучный день, пока не нашёл то, что ему было нужно. Фотожурналист пытался запечатлеть полицейских за заграждениями, но в кадр случайно попал Стюарт, выносивший на руках маленькую Уэллс. Конечно, Грегу пришлось заплатить за хороший фотошоп. Джиллиан «отчистили» от крови — впрочем, женщина не имела особого значения. Её лица почти не было видно — и к лучшему. Пусть любая представляет себя на месте Джилли.
Вот Валерана пришлось обработать получше, «похудеть» на двадцать фунтов, тут подчеркнуть, там замазать... Советники по рекламе решили на интеллект не ставить и слишком мобильным Стюарта не представлять. Такой, как есть: тяжеловат, «здоров мужик», как говорила про него миссис Киссинджер, — с таким образом хорошо соединятся приземленные предвыборные идеи. Прозвучат, как надежда на выход из затянувшегося кризиса. Конечный результат, по намётке Грега, разместили на первой странице самого популярного в Федерации издания.
— Да уж, картинка — как реклама крутого боевика, — подал голос Филдс, — но бабы за него проголосуют.
Грег пожал плечами. Добродушным выражением лица он сейчас походил на пастора, благословляющего прихожан по завершении воскресной службы.
— Это не мы, это он — что делать будет? Будет советоваться с нами, Аллан.
— Своевременно Ларри женился на этой девочке... — заметил Даррел. — Это у него серьёзно?
— Похоже, они очень привязаны друг к другу.
— Хм, Стюарт и Уэллс. Сильная комбинация. Нашим основным избирателям это придётся по душе. Следи, чтобы не скозлил. Не настолько твой Стюарт сильный кандидат, что бы его нельзя было свести с дистанции скандалом. Что там с Мерсером?
— Мерсер пообещал, что будет держать рот на замке.
Даррел провёл языком по передним зубам и цыкнул. Потом откинулся в кресле, раздвинул пластины жалюзи и посмотрел в окно. Задумался.
— Так насколько его можно контролировать?
— Не думаю, что вообще можно, — покачал головой Грег. — Но пока неопытен — будет полагаться на нас.
— Пока — это сколько?
— Для нас — достаточно. А к тому времени, когда подумает о самостоятельном полёте, у нас уже будут в руках все рычаги воздействия.
Филдс сохранял осторожное молчание. Не надо Даррелу думать, что он поддерживает эту идею. Кто знает, чем она обернётся?
— А дальше какие планы? — продолжил Даррел.
— Интервью с героем. Он двенадцать часов провёл в торговом центре, помогал выводить людей. «Я не думал о смерти, это было не важно» — думаю, таким лейтмотивом пустим. У него хорошая жестикуляция, без агрессии. И фотогеничен, мерзавец, — последняя фраза была произнесена Киссинджером почти с отеческой нежностью. — Но самое главное, высокий эмоциональный интеллект... Избиратель это в парне заметит...
— И наутро Стюарт проснётся всенародным любимчиком, — рассмеялся Филдс, заканчивая фразу Киссинджера. — Смотри, Грег, как бы у него «звёздная болезнь» не началась.
— Он — не тщеславный парень, — возразил Киссинджер, — и не дурак.
***
Не то чтобы он был совсем пьян, до полного «в сиську» не хватало ещё нескольких стопок. С Дэном они поспорили, кто выиграет в полуфинале: «Лесные Разбойники» или «Осиновые Стволы». Поспорили на пятьдесят отжимов, Дэн проиграл и теперь пыхтел на полу у клайвовских сапог.
Вокруг них собрались немногочисленные посетители бара, до этого мирно гонявшие шары на зелёном сукне. Теперь они подбадривали Дэна и подтрунивали над ним одновременно.
— Он халтурит! Он от пола пузом отталкивается!
— Давай, приятель, ещё с десяток осталось!
— Повыше, мать твою, ты же отжимаешься, а не черепашку потрахиваешь.
Клайв сидел в пол-оборота к входной двери и, когда та распахнулась, первым увидел на пороге тонкий силуэт.
Бармен тоже её увидел. Плеснул Клайву в стакан: