Тунеядцы Нового Моста
Шрифт:
— Пусть… — помни, что не я тебе говорю… «Пусть, — сказал мне этот человек, — граф де Сент-Ирем пореже ходит по кабакам и поменьше кутит, его оргии недостойны дворянина, пусть лучше побольше занимается делом, которое на себя взял. Я не хочу, — прибавил он, — так дорого платить человеку, до сих пор не оказавшему мне никакой существенной услуги».
— Он сказал «платить»?
— Да, братец.
— Гм! Резко это слово звучит в ушах дворянина, а я ведь, кажется, один раз не задумался рискнуть жизнью.
— Да, но без всякого результата.
— Ну, хорошо, хорошо, не стану огорчать такого любезного человека, мне довольно двухсот пистолей, возьми остальное. Клянусь,
— На клятву пьяницы и игрока нельзя положиться, братец, — произнесла она, с улыбкой покачав головой.
— Ну, ей-Богу, ты уж слишком требовательна, Диана! Чего же тебе еще нужно? Я ведь даю клятву. Если она окажется невозможной, так и всякий другой ее бы не сдержал.
Девушка звонко расхохоталась.
— Боюсь, что ты неисправим, Жак!
— Да ведь и я боюсь, — подтвердил он, опуская деньги в карман. — Ну, скажи же, однако, что мне конкретно надо делать?
— Видел ты графа дю Люка? — спросила Диана.
— Parbleu! Мы с ним особенно дружны теперь.
— Так ты точно знаешь, что он не признал в тебе своего противника в «Клинке шпаги»?
— Как ты наивна, Диана!
— Я? — повторила она, удивляясь такому замечанию.
— Sang Dieu! Конечно, ты! Хотя я и очень искусно был загримирован, но, признаюсь, немножко беспокоился на этот счет, и, знаешь ли, что придумал? В одно прекрасное утро я отправился в гостиницу «Единорог», где живет граф, и прехладнокровно объявил ему: «Милый граф, я пришел извиниться перед вами». Граф стоял, как ошеломленный. — «Несколько дней тому назад, — продолжал я, — случай заставил меня быть секундантом одного человека, которого ни я, ни вы не знали, вы дрались с ним, и мне таким образом пришлось быть в числе ваших противников». — «Решительно ничего подобного не помню, милый мой де Сент-Ирем, — приветливо отвечал граф, — вы, верно, ошибаетесь». — «Нисколько, вы не помните этого, потому что я был переодет… Дело касалось репутации одной дамы, вы позволите, конечно, умолчать об этом…» — «О!» — воскликнул граф, махнув в знак согласия. — «Так вы не сердитесь на меня?» — «В доказательство вот вам моя рука!» — «Я очень счастлив, милый граф!» — вскричал я, горячо пожав протянутую руку. — С этой минуты, милая сестрица, мы с ним лучшие друзья. Да, этот граф дю Люк делает быстрые успехи, он теперь один из первых между нашими утонченными.
— Ты ловко вывернулся.
— Не правда ли? А между тем одна вещь меня сильно беспокоит. Во время нашего разговора с графом был какой-то капитан — огромный, худой, как скелет, с закрученными усами и физиономией только что освобожденного с петли висельника. Он все время, как я говорил, насмешливо прищуривал один глаз и улыбался исподтишка. Когда я вышел, Он тихонько пошел за мной и на лестнице вдруг сказал, положив мне руку на плечо и дерзко посмотрев мне прямо в глаза: «Хорошо разыграно, граф! Только советую вам больше не начинать того же и быть осторожным». — «Что это значит?» — гордо спросил я его. — «Только то, что я говорю. Не забывайте! Честь имею кланяться!» Он повернулся на каблуках и ушел. Я был сильно озадачен.
— Да! Это серьезно, братец. Что же это был за человек?
— Какой-то капитан Ватан… Презабавное имя… Отлично владеет шпагой и рапирой. Никто не знает, откуда он явился и почему он неразлучный спутник графа. Мы с ним в отличных отношениях, только я ему не доверяю, впрочем, он веселый собеседник, здорово пьет и, кажется, совсем позабыл о том, что между нами было, так как никогда больше на это не намекает.
— Все равно будь осторожен, братец, и
— Я и то ни на минуту не теряю его из виду, когда мы бываем вместе.
— А теперь, Жак, дай мне переодеться поприличнее.
— Напротив, останься, как есть, — быстро удержал он ее. — Мы с тобой вместе отправимся сейчас, мне нужен смышленый, расторопный паж, и лучше тебя я не найду в этом случае.
— Куда же мы пойдем?
— После узнаешь, любопытная.
— А! Так у тебя есть от меня секреты? — улыбнулась Диана.
— Нет, я готовлю тебе сюрприз.
— Ну, хорошо, отдаюсь в твое распоряжение. Граф свистнул. Вошел Лабрюйер.
— Ты и Магом возьмете факелы и мушкеты, вы пойдете с нами.
Слуга поклонился и вышел.
Граф взял длинную рапиру, заткнул за пояс два пистолета и завернулся в плащ.
— Вот, девочка, — сказал он сестре, — возьми кинжал, ведь все может случиться.
— Так это у нас военная экспедиция? — предположила она.
— Может быть, пойдем!
Девушка снова завернулась в плащ, надела шляпу, и они вышли.
ГЛАВА VII. Что называлось partie de plaiser 22 во времена короля Людовика XIII
22
Увеселительная прогулка (фр.).
Графу дю Люку некуда было торопиться после того, как они расстались с капитаном, и он пошел бродить по улицам, переглядываясь с хорошенькими женщинами, которые ему улыбались, и гордо проходя мимо мужчин, дававших ему дорогу. Завернув на набережную, он встретился с сидевшими в коляске Бассомпьером, шевалье де Гизом, де Ланжаком и де Лафаром, казалось, очень веселыми.
Увидев дю Люка, Бассомпьер велел кучеру остановиться. Дю Люк подошел.
— Черт возьми! Что вы тут делаете, граф? — спросил Бассомпьер, обменявшись по обычаю того времени напыщенными приветствиями.
— Да гуляю, как видите, барон.
— Но есть же у вас какая-нибудь цель? — поинтересовался шевалье де Гиз.
— Пожалуй, есть. Я иду обедать к Дубль-Эпе.
— Одни? — вскричали все хором.
— Один, а вы?
— Мы — другое дело, — отвечал Бассомпьер. — Послушайте, это правда, что вы совершенно одни?
— Не ждет вас какая-нибудь красавица? — прибавил, смеясь, де Гиз.
— Право, нет.
— Так присоединяйтесь к нам, — предложил Бассомпьер. Остальные повторили просьбу. Граф дю Люк стал было
отнекиваться, но они не дали ему говорить, и он должен был сесть с ними в коляску и ехать.
— Полноте притворяться несчастным, — сказал ему Бассомпьер. — Вы бы должны благодарить случай, который нас столкнул сегодня.
— Я и то благодарю, но не прочь бы узнать, куда мы едем?
— Ей-Богу, и сам не знаю, граф! Представьте себе… впрочем, господин де Гиз лучше вам это расскажет. Расскажите, шевалье!
— Вот в чем дело, граф, — начал шевалье. — Недели две тому назад открылся новый кабачок у Тюильри, о нем столько прокричали, что я полюбопытствовал посмотреть. Отправляюсь. Подают действительно великолепный обед и замечательное вино. За соседним столом сидела компания человек в пять, они шумели и смеялись. Для меня одиночество невыносимо; веселье моих соседей стало наконец раздражать меня, и я попросил их смеяться не так громко. Они рассердились, слово за слово, я обругал их и сказал, что приду сегодня в тот же самый час и вышвырну их за окно. Вот, господа, сюрприз, который я вам готовил. Не правда ли, недурен?