Тупое орудие
Шрифт:
Покашливанием и благочестивой сумрачностью Симмонс дал понять, что считает приглашение несвоевременным, но так как ни Салли, ни Невил не обратили на него никакого внимания, ему осталось лишь скрыться в своих владениях за ведущей из прихожей дверью и в назидание супруге нарисовать непривлекательную картину судьбы, ожидающей бесчувственных и нечестивых.
Тем временем Невил проводил посетительницу в гостиную.
– Пришла полюбоваться зрелищем, любовь моя? – осведомился он. – Ты опоздала – они уже кончили чистить
– О! – сказала она. – Значит, они ищут орудие убийства?
– Да, но им невозможно угодить. Я предлагал им клюшку и булавы тети Люси и бронзовое пресс-папье со стола Эрнеста, но им ничего не подошло.
– Значит, на столе было бронзовое пресс-папье? Гм…
– Да нет, – нежно сказал Невил, – его не было. Его туда поставил я.
– Но зачем?
– Ну, чтобы занять их! – сказал Невил с ангельской улыбкой.
– Если тебя притянут за убийство, то так тебе и надо, – нравоучительно произнесла Салли.
– Конечно, только меня не притянут. Я был прав насчет Честного Джона?
– Да. Откуда ты знаешь, что он вернулся?
– Новости разносятся быстро!
– Вздор!
– Хорошо, драгоценная. Я видел, как он проехал мимо дома к станции. Хочет сбежать за границу?
– Он? Джон не из таких. Да и зачем ему? Невил поглядел на нее с сонной проницательностью.
– Не морочь мне голову, юная дева. Ты сама об этом подумываешь.
– Нисколько. У меня чисто академический интерес к этому убийству. Почему они думают, что орудие до сих пор здесь? Из-за того, что сказала Хелен?
– Они рассказывают мне меньше, чем ты предполагаешь, – ответил Невил. – А что сказала Хелен?
– О, что она уверена, что у человека, которого она видела, были пустые руки!
– Милая, голубушка, неужели так и сказала? У нее неистощимое воображение. Сначала она не видела этого человека совсем, теперь она знает, что у него были пустые руки. Дайте ей срок, и она вспомнит, что он был кривоногий и косоглазый.
– Ядовитый ящер, пойми же, было недостаточно светло, чтобы узнать мужчину…
– Так ты думаешь, недостаточно? – спросил Невил. – У тебя доброе сердце, и в нем нет ни капли норманнской крови.
– О, так ты думаешь, что она его узнала и что это был Джон?
– Да, но у меня низменный ум, – объяснил он.
– Я могу сказать то же самое про себя.
– Я знаю.
– Итак, у меня такой же низменный ум, и в нем зарождается мысль, что ты, вероятно, наследник богатства Эрни. Верно?
– Да, пожалуй, – прочувствованно сказал Невил. – Теперь я практически плутократ.
– Да? – сказала Салли. – Тогда это для тебя перемена к лучшему, Невил Флетчер, а то ты по уши в долгах!
ГЛАВА ПЯТАЯ
На брошенный в лицо вызов Невил ответил невозмутимой безмятежностью. Судя по всему, он без намека на волнение обдумал
– Ну, я не вполне соГлассн с тобой.
– Что? – Голос Салли звучал насмешливо. – Ты не соГлассн с тем, что богатство лучше, чем долги?
– Зависит от того, к чему привык, – сказал Невил.
– Не валяй дурака! И не воображай, что я это проглочу.
– Ладно.
– Тогда зачем ты это сказал?
– Прости, не задумывался над твоими умственными процессами, – объяснил Невил. – Это занятие бесполезное, совершенно бессмысленное.
– Ты хочешь уверить меня, что тебе безразлично, когда на тебя наваливаются долги?
– Да, почему бы и нет?
– Это противоестественно, потому и нет. Ничего нет более неуютного, чем когда тебя, безденежного, осаждают кредиторы. Когда с каждой почтой ты получаешь «Предъявляется к оплате», да еще с завуалированными угрозами, когда сам подводишь эти ужасные итоги…
– Но я не делаю ничего подобного! – заверял ее Невил. – Я никогда не распечатываю конверты.
– Тогда тебе прямая дорожка в суд графства.
– Быстро ко всему привыкаешь. Кроме того, Эрни терпеть этого не мог и регулярно оплачивал «мои самые неотложные долги. И вообще, все складывалось очень хорошо. А теперь, когда я получил его денежки, у меня не будет ни минуты покоя. Люди меня доконают.
– Ты можешь взять секретаря.
– Крайне не хотелось бы. Пришлось бы завести дом, чтобы было куда его посадить, и слуг, которые вели бы хозяйство, так что не успеешь глазом моргнуть, как окажешься в оковах респектабельности.
Эта точка зрения сильно удивила Салли.
– Честно говоря, об этой стороне дела я не подумала, – признала она. – Все это выглядит достаточно гнусно. Что ты собираешься предпринять?
– Пока что ничего. Но на следующей неделе, очень может быть, меня потянет в Болгарию. Эту страну я почти не знаю.
– И ты сможешь себе это позволить, так?
– Билет в первом классе до Софии и номер в лучшей гостинице? Такого еще не бывало!
Салли так увлеклась, что позволила втянуть себя в разговор о путешествиях за границей. Довольно бессвязный, но живописный рассказ Невила о невероятных приключениях, пережитых во время бесцельных и безденежных скитаний по Балканам, зачаровал ее и даже вырвал печальное восклицание:
– Боже, как замечательно! Если бы я была мужчиной! Почему ты об этом не написал книгу?
– Это придало бы моим путешествиям цель и безнадежно бы их испортило, – ответил неисправимый Невил.
– Ты решительно недочеловек, – сказала Салли. Она с любопытством взглянула на него: – Тебя когда-нибудь что-нибудь беспокоит?
– Да. Проблема – как избежать беспокойства.
Она улыбнулась, но тут же осудила его:
– Ненавижу парадоксы. Это мелкое происшествие тебя беспокоит?