Тур Хейердал. Биография. Книга III. Человек и мифы
Шрифт:
Сам Тур в это время проявлял мало интереса к тому, что происходило в «Чистилище». Из его дневника следует, что он был полностью занят работой над новой книгой. Она получила название «Зеленой была земля в седьмой день» и вышла на следующий, 1991 год, в издательстве «Гильдендаль».
Издательство представило книгу как «рассказ о мальчике из маленького норвежского городка, который вырос в глубокой любви к природе. В книге автор еще раз возвращается на Фату Хиву, место, где все началось. Превосходным языком — Тур никогда не писал так хорошо — он описывает читателю всю свою жизнь. И снова, как в тот раз, он хочет найти рай. Поскольку если рай действительно существовал, как говорится в иудейских, мусульманских и христианских вероучениях: «Почему тогда наши предки решили пойти этой трудной дорогой под названием прогресс?
Такие мысли занимали его с детства, пишет он в предисловии к книге, мысли, полученные им от «отца, который верил в Бога и матери, которая верила в Дарвина». Мысли, ставшие решающими для его дальнейшего выбора жизненного пути.
Человек на пути к лучшему миру? Или, наоборот, мы уходим от него? Именно ответу на такие вопросы Тур Хейердал посвятил жизнь, копаясь в истории древних цивилизаций. «Как первооткрыватель, прокладывающий курс, когда ничего не видно впереди, я научился изучать следы и оставлять кильватер после себя — чтобы быть уверенным в выбранном курсе. Мы все еще не можем быть уверены в будущем, но мы можем научиться многому у прошлого».
Новая земля. В 1988 году Тур Хейердал уехал из Италии и переехал в Перу. Там он начал свой крупнейший археологический проект, раскопки пирамид в Тукуме
Он писал в Тукуме, находясь в прошлом, а первые солнечные лучи окрашивали пирамиды в красный цвет. Натурфилософ, который снова стал искать убежища в прошлом, уставший от постоянной борьбы человечества за прогресс. Прогресс, который в широкой жизненной перспективе скорее отбрасывал назад, чем продвигал вперед, и который, в конце концов, если люди не одумаются, разрушит все, что было ими создано.
Археологические исследования требуют точной регистрации выполняемых работ и обнаруженных артефактов. Однако новичок Ларе Пилё отметил, что документация по первому году практически отсутствует. Возможно, это объясняется проблемами возникшими у Хейердала в начальной фазе — неповоротливой бюрократией и неорганизованностью перуанских специалистов. Но Пилё не хватало также более четкой постановки связанных с проектом проблем. Вели ли они раскопки только для поиска артефактов, или у Хейердала была какая-то более грандиозная цель, но какая?
Как мы уже видели, Хейердал надеялся найти артефакты, которые поставили бы критиков на место; находку, которая раз и навсегда превратила бы его теории в научную истину. Но наученный прежним опытом, он не хотел рассказывать слишком многое о цели своей новой экспедиции. Боясь быть осмеянным общественностью, если он не достигнет цели, он, например, не особенно рассказывал, почему он отправился в плавание на «Тигрисе». Даже некоторые из членов его интернациональной команды не всегда знали, что он задумал. В Тукуме он выбрал ту же стратегию. Боясь, что результаты раскопок не оправдают надежд, он решил не раскрывать карты раньше времени.
Но теперь, проведя столько времени в поле, не достигнув каких-либо значительных результатов, он начал терять терпение. Тукуме не оправдал надежд Хейердала и не стал научной лабораторией. Он остался там, потому что, несмотря ни на что, в Тукуме у него появился дом. Кроме того, ему был нужен проект, и хотя артефакты, найденные до сего дня в «Чистилище», не позволяли ему пока получить те ответы, на которые он надеялся, тем не менее, это был проект.
Между тем тучи сгущались и в других местах. Отчасти вследствие проблем с продвижением работы назревал конфликт с Музеем «Кон-Тики» в Осло. Разногласия касались, в первую очередь, денег и содержания финансовых соглашений между Хейердалом и Музеем. Музей внес начальный капитал в 80 тысяч долларов, чтобы дать старт проекту. Предполагалось, что для дальнейшей работы Хейердал сможет достать средства из других источников. Но хотя у Тура имелся
Кнут Хаугланд, старейшина Музея, не приветствовал просьбы Тура о дополнительных средствах. Всю свою жизнь он был скуповат: и как солдат во время войны, и как член экипажа во время плавания «Кон-Тики», и как основатель и руководитель Музея «Кон-Тики». Во время ланча в Музее летом 1990 года Тур Хейердал попросил 20 тысяч долларов на покрытие текущих расходов в Тукуме; в первую очередь ему были нужны деньги, чтобы заплатить местным рабочим. Кнут так возражал против этого запроса, что Тур в своем дневнике охарактеризовал встречу как «крайне неприятную».
Неприятности продолжали нарастать в течение осени, до тех пор пока они не превратились в острый конфликт на заседании правления Музея в декабре. На этом заседании присутствовали Тур Хейердал, председатель правления Кнут Хауге, члены правления — профессор лингвистики Эвен Ховдхауген, директор по науке Арне Скьогсвольд и резервный член правления Эйстейн Кок Йохансен. Кроме того, на заседание пришел Тур Хейердал-младший, ставший к тому времени директором Музея. Председатель правления также пригласил на это заседание бывшего главу норвежского Сопротивления и министра обороны, адвоката с правом ведения дел в Верховном суде Йенса Кристиана Хауге.
Хаугланд и Хауге знали друг друга по участию в Сопротивлении во время войны, с тех пор они были давними друзьями [606] . Именно благодаря министру обороны Хауге лейтенант Хаугланд в свое время получил отпуск и смог принять участие в путешествии на «Кон-Тики». От имени Музея «Кон-Тики» Хаугланд время от времени привлекал Хауге в качестве юридического советника. Среди вопросов повестки дня заседания правления было предложение о выработке соглашения, которое бы регламентировало права собственности на «Каса "Кон-Тики"». Музей вложил средства в это владение. То же самое сделал и Тур Хейердал, отчасти с помощью пожертвований от Фред. Ульсена, отчасти из собственных средств. Хейердал также хотел окончательно решить все вопросы, связанные с финансовой стороной проекта Тукуме.
606
Тур Хейердал в письме к правлению Музея «Кон-Тики» от 2 марта 1991 г., где он впоследствии прокомментировал конфликт с Кнутом Хаугландом и правлением Музея. Эйстейн Кок Йохансен подтвердил сведения в беседе с автором.
Тур пришел на заседание в сердитом расположении духа. Его уже давно раздражали постоянные «уведомления от председателя правления с подозрением о нецелевом расходовании средств Музея» [607] . Столкнувшись, как он считал, с обвинениями в экономических злоупотреблениях, Хейердал перешел в наступление на Хаугланда. Он заверил правление, что ассигнования Музея на раскопки в Тукуме использовались исключительно для выплаты вознаграждения нанятым археологам и рабочим, а также на покупку необходимого технического оборудования. Он хотел опровергнуть любые подозрения в том, что он использовал средства из бюджета проекта на свои личные нужды, на «Каса "Кон-Тики""» или на вознаграждение тех, кто трудился в доме. Он подчеркнул, что именно он создал «Каса "Кон-Тики"» и что сам работал без зарплаты. Тоном, нехарактерным для себя и вызвавшим удивление у других участников заседания [608] , он потребовал ответа на следующие вопросы:
607
Эйстейн Кок Йохансен в беседе с автором.
608
Документ называется «Betraktninger ved rorende Kon-Tiki Museets styremote 13.12.1990» («Размышления по поводу заседания правления Музея "Кон-Тики"»), написан Туром Хейердалом 1 января 1991 г.