Тур Хейердал. Биография. Книга III. Человек и мифы
Шрифт:
«Являюсь ли я по-прежнему владельцем собственного скота посевов, которые я купил за счет собственных средств, и могу ли я по-прежнему продать лошадь, если пожелаю, зарезать своих гусей и индеек, или я должен спрашивать разрешения у правления Музея "Кон-Тики" и представлять затем финансовый отчет? <...> Могу ли я еще перемещать мой постоянный дом на колесах, который я использую сейчас в качестве дополнительного помещения для гостей и сам полностью перестроил с тех пор как получил его в подарок?» [609]
609
Эйстейн Кок Йохансен в беседе с автором.
Все почувствовали едкую иронию. Подавленный Кнут Хаугланд ответил на вопросы коротким «да». Эйстейн Кок Йохансен и Арне Скьогсвольд потеряли
Иенс Кристиан Хауге, которого Тур Хейердал также считал добрым другом [612] , взял дело в свои руки. Как нотариус он подготовил договор, регулирующий все стороны отношений, связанных с «Каса "Кон-Тики"», который правление в результате поддержало единогласно. Тур объявлялся владельцем животных, дома на колесах и урожая. По желанию Хейердала он также остался владельцем «Каса "Кон-Тики"», при том условии, что за Музеем «Кон-Тики» оставался залог, равный вложенной Музеем сумме.
610
Дневник Тура Хейердала.
611
«Betrakninger vedrorende Kon-Tiki Museets styremote 13.12.1990»(«Размышления по поводу заседания правления Музея "Кон-Тики"»).
612
Эйстейн Кок Йохансен в беседе с автором.
Однако заседание еще не закончилось. Председатель правления не только намекнул на то, что Хейердал использовал деньги
Музея на личные нужды. Он также дал понять, что перуанского банка, указанного Хейердалом для перевода средств в Тукуме, не существует. Все это подразумевало, что Хаугланд обвинил Хейердала в воровстве денег.
Тур Хейердал привык к критике, и он не сдавался так просто — пока против него выступали открыто. Но если кто-то обвинял его в нечистоплотности в отношении финансов, он злился. Он не слишком хорошо разбирался в бухгалтерии и вполне мог забыть о своих финансовых обязанностях или проигнорировать их. Именно поэтому он передал большую часть своих финансовых дел Ивонн. Тур также не платил налогов с нескрываемым удовольствием и интересовался так называемым планированием налогов. Когда он уехал из Норвегии в Италию, он, среди прочего, преследовал цель сбежать от прогрессивной налоговой политики правительства Герхардсена. Но намекать на то, что он — мошенник, что он действовал ради собственной выгоды, не должен никто, кто считает Тура Хейердала своим другом. Он, в конце концов, отказался от Лилианы, потому что она предала его. Теперь он отвернулся от Кнута Хаугланда.
Заседание превратилось в ссору. Началась перебранка, обвинения так и сыпались. Хаугланду надоело, что Хейердал постоянно просил денег, и он считал, что с этим банком в Перу что-то не так. Хаугланд также хотел знать, получал ли Хейердал деньги из других источников? Йенс Кристиан Хауге пытался примирить стороны, но безуспешно. Наоборот, заседание пришлось прервать, так как разгневанный Тур Хейердал просто встал и ушел [613] .
Приближалось Рождество. Тур собирался провести праздники с семьей в Норвегии. Но до этого ему нужно было кое-что уладить. Он провел за печатной машинкой 18 и 19 декабря, составляя заявление об уходе. Хейрдал решил оставить пост члена правления Музея «Кон-Тики».
613
Дневник Тура Хейердала.
Девятнадцатого декабря в Музее «Кон-Тики» состоялся традиционный рождественский обед. У Кнута болела голова, и он ушел домой раньше, чем появился Тур [614] . Однако ему сообщили, что у Тура было на уме, и на следующий день он позвонил директору Музея Туру Хейердалу-младшему. Вместе они решили созвать внеочередное заседание правления 2 января. Надо было решить дело, пока Тур еще оставался в стране.
Канун Рождества 1990 года Тур провел в Kpyгy большой семьи, в том числе вместе с Ивонн, ее сестрой Бэби и их матерью Берглиот, котоорой исполнилось девяносто два года. Затем он отправился нa католическую полночную мессу вместе со своими дочерьми Мариан и Беттиной [615] .
614
Там
615
Тур Хейердал в письме к правлению Музея «Кон-Тйки» от 2 марта 1991 г.
Рождество прошло под знаком скорби и единения. Прошло не более десяти недель с тех пор, как умерла Аннетте.
Второго января состоялось заседание правления Музея «КонТики». Всем членам были розданы копии документа под названием «Соображения в отношении заседания правления Музея "Кон-Тики" от 13.12.1990 г.». Документ подписал Тур Хейердал. Рядом с именем он добавил звание доктора философии. Хейердал начал документ следующим образом: «Настоящим желаю снять с себя обязанности члена правления Музея "КонТики". Основанием является наличие с моей стороны конфликта интересов в отношении принятия правлением Музея решений основных вопросов, связанных с распределением прибыли».
Тур Хейердал, отец «Кон-Тики», состоял членом правления с момента открытия Музея. Ранее он не раз принимал участие в дискуссиях по поводу распределения прибыли Музея, не ставя под сомнение свою беспристрастность. То, что теперь он внезапно почувствовал со своей стороны конфликт интересов, можно объяснить потребностью оправдать свой уход. Он был глубоко оскорблен, но об этом вряд ли уместно писать в документе правления. В своем письме правлению из Тукуме, написанном парой месяцев позже, он, напротив, не стеснялся в выражениях. Он чувствовал по отношению к себе «предательство по причине недоверия, проявленного ко мне в своей стране» [616] .
616
Там же.
То, что произошло, так и хочется назвать дворцовым переворотом. Недовольство пришло извне, от обиды, что сидящие в Осло никак не понимали, как трудно было ему там, в Перу. Раз за разом в своих письмах в Музей «Кон-Тйки» Тур повторял, в каких трудных условиях ему приходится работать в Перу, и что он не может доверять банкам, и о том, как глупо он себя чувствовал каждый раз, когда наступал день зарплаты, а ему нечем было платить своим рабочим. «Если мы хотим чего-то добиться, то нужно доверять самим себе и иметь под рукой наличные доллары, иначе Музею придется прислать сюда человека, отвечающего за то, что все идет так, как хочет Музей. Я не могу снова прийти к своим рабочим с пустыми руками и еще меньше хочу руководить проектом, не имеющим постоянно доступных резервов» [617] .
617
Тур Хейердал: «Размышления по поводу заседания правления Музея "Кон-Тики"» 13 декабря 1990 г.
Несмотря на острую реакцию, Тур Хейердал не мог обрубить все связи с Музеем «Кон-Тики». Это было все равно, что перерезать пуповину, связывающую его с источником жизни. Хотя Тур и вышел из правления, он выразил желание по-прежнему выступать в поддержку Музея и «вносить свой вклад советами, предложениями и отчетами в той степени, в которой это желательно и возможно» [618] .
Внеочередное заседание правления прошло в подавленном настроении. Протокол гласит, что «с всеобщим сожалением» правление удовлетворило желание Хейердала. Он больше не сидел среди них. Все произошедшее походило на скандал.
618
Тур Хейердал в письме к правлению Музея «Кон-Тики» от 2 марта 1991 г.
Однако оказалось, что Кнут Хаугланд хорошо подготовился. Из документов непонятно, что стояло за его предложением, однако мысль о том, что Хейердалу придется уйти, была для него невыносимой. Возможно, повлияли угрызения совести. Он предложил сделать Хейердала почетным членом правления. Хейердалy предложение понравилось, а остальные члены правления его единодушно поддержали. Эйстен Кок Йохансен занял освободившееся после Хейердала место.
Новый порядок подразумевал, что Хейердал по-прежнему мог участвовать в заседаниях правления с правом выступлений и внесения предложений. Правда, он потерял право голосования. Но самым важным для него был авторитет, которым он по-прежнему пользовался. Он мог в любой момент напомнить правлению о своей роли руководителя и организатора экспедиций, послуживших основанием для создания Музея, и о том, что именно он является дарителем всех экспонатов, выставленных в зале Музея. Он мог когда угодно разыграть карту «Кон-Тики», как он сделал и на этот раз.