Тур Хейердал. Биография. Книга III. Человек и мифы
Шрифт:
«Я не воспринял это всерьез», — писал он намеками в одном из более поздних писем в адрес правления, где он снова затрагивал высказывания Хаугланда по поводу использования средств и о несуществующем банке. «Я не воспринял это всерьез, поскольку все знают, что я работаю без зарплаты и пожертвовал Музею все, что он выставляет» [619] .
Этот козырь было бы очень трудно проигнорировать, особенно если учесть, что правление многим было обязано своему создателю.
619
Внутренние записи, Архив Музея «Кон-Тики».
Несмотря на щедрое предложение Хаугланда сделать Хейердала почетным членом правления, драматические события кануна рождества 1990 года привели к разрыву между двумя бывшими
Внешне ни Тур, ни Кнут своей неприязни не проявляли. Они продолжали встречаться, если требовалось их участие, на мероприятиях Музея «Кон-Тики». Однако, если они сохраняли уважение к своим совместным трудам во время путешествия на плоту, в создании Музея или в годы борьбы, когда Хаугланд выступал активным защитником теорий Хейердала, то сердечные отношения исчезли. Отношения между ними, как вспоминает Тур Хейердал-младший, стали болезненными [621] .
620
Тур Хейердал-младший в беседе с автором.
621
Дневник Тура Хейердала.
Несмотря на все трудности, Тур радовался, что работа в Тукуме продолжалась на его условиях, частично под эгидой Музея «Кон-Тики», частично — при финансовой поддержке Фред. Ульсена.
Но дружбе с Кнутом пришел конец. Она сгорела в огне «Чистилища».
Одного из археологов группы Тура Хейердала звали Альфредо Нарваэс. Он поступил на работу примерно в то же время, что Дэн Сандвейс, и заменил Уго Наварро в качестве представителя перуанского ведомства культуры. Нарваэс работал в Национальном университете Трухильо и, как и Сандвейс, имел богатый опыт полевых археологических работ в Северном Перу. Однако, как и в случае с Наварро, у Хейердала возникли проблемы в отношении с Нарваэсом.
С согласия чилийских властей Тур Хейердал выступил с инициативой создания музея, связанного с «Каса "Кон-Тики"». Музей должен был взять на себя ответственность за составление каталогов и выставку экспонатов, найденных во время раскопок. Хейердал поручил планирование музея Нарваэсу. Когда он представил свой первый проект, Тур, к своему разочарованию, обнаружил, что «Каса "Кон-Тики"» в плане не упомянут. Он обсудил это с Сандвейсом и решил, что Нарваэс нарушил принцип лояльности. Когда работа над музеем началась, Хейердал также остался недоволен. Он вызвал Нарваэса к себе, и тот пообещал исправиться [622] .
622
Пирамиды в Тукуме. Поиски забытого города в Перу (Д. Сандвейс и А.Альварес), с. 131.
Перуанский археолог не только работал с проектом музея. Он также принимал участие в археологических раскопках. Однажды к нему пришел местный крестьянин и дал понять, что в молодые годы имел опыт раскопок, будучи расхитителем гробниц. Он хотел рассказать кое о чем, что могло представлять интерес.
Крестьянин привел Нарваэса на невысокий холм в юго-западной части парка пирамид, так называемый хуака. Холм скрывало за деревьями недалеко от угодий общинного хозяйства, но достаточно далеко от наиболее часто посещаемых духами мест «Чистилища», чтобы расхитители гробниц осмелились туда зайти. Там они увидели яму — явное указание на то, что когда-то здесь побывали охотники за сокровищами. В ней росли два небольших дерева. Одно из них имело форму креста. Местные жители почитали такие крестообразные деревья как священные. Вместе с крестьянином сюда пришел один из его помощников по имени Теодоро. Когда Теодоро, что означает «Божий дар», увидел крест, он достал фляжку с чаем, которую носили с собой на случай жажды, и вылил чай на дерево с молитвой: «Благословен ты, маленький крест, дай нам работу и еще кое-что и покажи нам тайны хуаки, приведи нас к ценным сокровищам!» [623] .
623
Там же., с. 137-138.
Альфредо Нарваэс немного счистил гравий на дне ямы. На следующий день он привел с собой людей с инструментами. Лопаты вскоре сменили на археологические
Четверг, 5 марта 1992 года. Тур Хейердал впервые увидел барельефы. Этот день оказался столь же важным в его жизни, как и 7 августа 1947 года, когда «Кон-Тики» налетел на риф после 101-дневного плавания из Перу во Французскую Полинезию.
Подтверждение! Археологическое подтверждение!
И все благодаря расхитителю гробниц!
Альфредо и его команда обнаружили нечто, представлявшее, по его мнению, стену храма доинкской эпохи. На этой стене имелись два барельефа, подобных которым ранее не видели нигде, с морскими мотивами.
Тур Хейердал взял слово:
«Здесь были изображены люди с птичьими головами на двух больших тростниковых лодках. На середине палубы стояла хижина, большое количество весел спущено в воду. В каждой лодке стояло по два больших мифических персонажа, занимавших все место на палубе. На них были надеты королевские или церемониальные головные уборы, известные по искусству доинкской эпохи. У всех четверых были птичьи головы и человеческие руки, державшиеся за весла. <...> Под судами была изображена полоса с декоративными символами. Эти символы известны в доинкском искусстве как "антропоморфические волны", потому что гребни таких волн обычно изображались в виде человеческой головы.
В этом особом случае гребни волн были изображены в виде птичьих голов с человеческими руками, державшими какой-то круглый предмет» [624] .
Люди с птичьими головами, державшие какой-то круглый предмет. Через четыре дня, 9 марта, Тур встретил в аэропорту своих давних коллег — Арне Скьогсвольда и Эйстейна Кока Йохансена. Тур сгорал от нетерпения, желая показать им барельефы, и по факсу отправил им сообщение с просьбой приехать как можно скорее. У него возникли некоторые мысли по поводу толкования этой на ходки, но он хотел сначала услышать мнение Скьогсвольда.
624
Там же.
«Тур, это человек-птица, сидящий на корточках с яйцом в руках прямо как на острове Пасхи», — неожиданно вырвалось у него. [625] Немногие археологи знали остров Пасхи так хорошо, как Арне Скьогсвольд. Он участвовал в той большой экспедиции с Туром в середине 1950-х годов и с тех пор не раз побывал там. В научном двухтомнике трудов экспедиции Скьогсвольд не отрицал, что между островом Пасхи и Перу могли быть культурные связи. Тем не менее он воздерживался от безапелляционных выводов, в отличие от Тура, и считал, что для поиска более точного ответа на вопрос, кто первым заселил остров Пасхи, требуются дополнительные исследования. Часть этих исследований Скьогсвольд провел сам, и находкой крысиной кости в 1987 году он опроверг утверждение Хейердала о том, что первыми на берег острова Пасхи сошли жители южноамериканского побережья. Тем не менее это не означало, что он отказался от идеи возможности более позднего контакта между Южной Америкой и островом Пасхи.
625
См. также: Тур Хейердал. Человек и мир (автор), с. 260.
Теперь Арне Скьогсвольд стоял и разглядывал физическое подтверждение наличия такого контакта. Да, поскольку он не сомневался, что именно с этим посланием пришли люди-птицы. Разумеется, в этом не сомневался и Тур Хейердал.
Образ человека-птицы играл важную роль в религиозных обрядах острова Пасхи. Каждый год на протяжении одного из периодов истории острова проводилась церемония выбора человека птицы года. Когда местные птицы каждый год откладывали свои первые яйца на маленьком островке в нескольких сотнях метров от берега, самые сильные мужчины бросались в море и плыли туда. Тот, кто первый возвращался с целым яйцом в руке, провозглашался на этот год человеком-птицей, своего рода сакральной фигурой, которая наделялась и властью, и привилегиями. Там где проводилась эта церемония, местные художники вырезали в скале фигурки человека-птицы [626] . Человек-птица, державший в руке яйцо, был очень похож на тех людей-птиц, чьи изображения Альфредо Нарваэс нашел на стене храма в Тукуме.
626
Загадка острова Пасхи, с. 296.