Турецкий берег, край любви
Шрифт:
В довершение ко всему, когда измочаленная пешим путешествием группа сгрудилась у трапа арендованной для нее посудины, к стоявшей по соседству красавице яхте подкатил автобус, из которого высыпали радостно-возбужденные немцы. В толпе россиян начали раздаваться возмущенные выкрики:
– Але, гид, это че за фокус?! Ты, Сусанин, а ну выходи! Какого черта мы перлись по буеракам, когда можно было цивильно доехать?
– По-нят-ненько, – мрачно протянул Игорь. – Уроды из нашей турфирмы зажилили 10 евро за проезд на пристань.
Группа была уже на яхте, а он все мерил шагами набережную, пытаясь дозвониться до местного представительства «ДЕЦЛ-тура». Наконец ему это удалось. Стоя на палубе, Марина не могла слышать, что именно говорит Игорь, но судя по жестам, в выражениях он не стеснялся.
Поднявшись на борт, Грохотов доложил обступившим его соотечественникам, что по возвращении в порт автобус будет ждать их у трапа.
Молодежь завопила: «Ура!!!», кто-то предложил качать героя, но Игорь предусмотрительно уселся за один из столиков, стоявших вдоль бортов.
Через несколько минут прозвучала команда к отплытию. Одетый корсаром парень прошел вдоль столов и зажег масляные светильники. Электрический свет погасили. Яхта вышла в открытое море. Из динамиков полилась музыка из фильма «Троя». Народ разом стих, затаив дыхание.
Ощущение и впрямь было потрясающее. Будто время скакнуло на тридцать веков назад, и судно неслось по волнам не благодаря мощному двигателю, а исключительно по воле ветра. А все они, затаившие дыхание, тогда кто? Возглавляемые Менелаем и Агамемноном завоеватели Трои? Или морские пираты? Ну уж точно не банковские служащие, предприниматели средней руки и студенты престижных вузов.
Марина искоса взглянула на Игоря. Он сидел, расправив плечи и решительно выставив вперед подбородок. Губы Мироновой тронула усмешка.
Когда прозвучали последние аккорды, Грохотов поманил пальцем проходившего мимо официанта-корсара.
– Притарань-ка, милый, воды мне и бокал белого вина даме.
– А может, я красного хочу? – недовольно заметила Марина.
– Да какая тебе разница.
Через минуту заказ стоял перед ними на столике. Игорь поднес пластиковый стаканчик ко рту, но, скривившись, тут же отдернул руку.
– Что за гадость? Эй, милейший! – окликнул он официанта, который несся от стойки с очередной порцией стаканчиков. – Что это ты мне принес?
Тот радостно закивал:
– Водка, водка! Пей на сыдоровье!
– Я просил воду! Уотер! Вассер! Ферштейн?
Но официант не отреагировал.
– Сходи к барной стойке сам, возьми себе бутылку, – предложила Марина.
– Еще чего! Чтоб я там с малолетками в очереди стоял! Поперлись хрен знает куда, даже воды не допросишься.
– Ты меня уже достал! – психанула Марина. Вскочила, залпом осушила бокал с вином и, скинув босоножки, присоединилась к возглавляемой Светой группе девчонок, которые посреди палубы отплясывали под песенку Сандры.
Следом
– Блин! – возмутилась Света. – У них че, других записей нет? Щас я тутошнему диджею мозги вправлю!
Марина вернулась за столик. За время ее отсутствия настроение у Игоря заметно поднялось:
– Ну ты, мать, даешь! Такие фортели выделывала! Эти соплюхи на твоем фоне смотрелись, как механические куклы. Я и не знал, что ты так танцуешь!
– Не было случая продемонстрировать.
– Ага, значит, ты на эту дискотеку рвалась, чтоб меня поразить? – Он потянулся к Марине.
Пахнуло сивухой. Миронова скосила глаза на стол и увидела два пустых пластиковых стакана. Выходит, за время ее отсутствия Грохотов не только успел испробовать турецкой водки, но и повторить заказ.
– А ты знаешь, местная водяра оказалась очень даже ничего, – подтвердил Грохотов ее догадку.
Из динамиков полился голос Таркана.
– Пойдем потанцуем? – предложила Марина.
– О, нет! – замахал руками Грохотов. – Я этого педика терпеть не могу!
– Тише! – Миронова испуганно огляделась по сторонам. – Вдруг кто-нибудь из команды по-русски понимает. Обидятся, в драку полезут.
– Из-за кого? Из-за Таркана? Да большинство турков его за своего и не считает. Родился в Германии, сейчас живет во Франции, от армии «косит». В Турцию – ни ногой. Как только на родную землю ступит, рекруты тут как тут, и в солдаты его, такого голосистого… Сдался тебе этот Таркан! Да ну его к черту! Пойдем на корму. Видишь, там перинка разложена и подушки.
Ответить Марина не успела, потому что к их столику подлетела какая-то бабенка лет сорока пяти:
– Вы же Марина Миронова, диктор? Вы меня, наверное, не помните, а мы с вами в одном доме живем! Только вы в первом подъезде, а я в седьмом! Вас я редко вижу, я имею в виду живьем, на экране-то всегда вами любуюсь, а с вашей свекровью и с мужем мы часто встречаемся – в магазине, в химчистке! Я сначала думала, это вы с ним, а оказывается… Неужели вы с Валерочкой разошлись?
– С чего вы взяли?
– Ну как же… Но вы же… Вот сейчас… Хотя, наверное, это не мое дело…
– Вот именно! – отрезал Игорь и так посмотрел на бабенку, что она попятилась.
Марина сидела ни жива ни мертва. Грохотов тихо выругался и озабоченно посмотрел на любовницу:
– Может, пойти поговорить с ней, пригрозить, чтоб не трепалась?
Миронова помотала головой:
– Только хуже будет.
– Тогда забудь. Ну что случится, если твой пентюх узнает? Ну, подушку погрызет, поплачет в сортире. Развода ж все равно не потребует? А даже если потребует… будешь свободной женщиной.