Туристка
Шрифт:
— Давай, Ли, — проговорила она, — поднимайся.
— Прости, — сказал он, — пожалуйста, не говори никому об этом.
Под навесом все еще светились оранжевые огоньки, и я чувствовала себя очень мерзко оттого, что какие-то незнакомцы были свидетелями драки и никак не отреагировали на нее. Мы помогли Ли спуститься с пирса, потом он пошел уже сам, без нашей помощи.
— Хочешь пойти выпить, Сара? — спросила Ванесса.
— Я вообще-то устала, — попыталась я отказаться.
— Да ладно, Сара, — сказал Ли. — После всего, что произошло, позволь
Ли и Ванесса жили в квартире в Сэнд-Бэй. Комнаты были маленькие, и повсюду поверх толстого ковра тянулись черные провода, потому что все электроприборы, количество которых превосходило все оборудование квартиры Пола, подсоединялись к удлинителям с четырьмя-пятью розетками на каждом. На всех столах и столиках светились цифры на часах 00:00. Как только мы вошли, Ванесса поставила в проигрыватель компакт-диски, а Ли направился к холодильнику.
— Что ты хочешь, Сара?
— Пива, — сказала я, — неважно какого.
На полу лежали три большие подушки. Мы взяли по одной. Ванесса начала скручивать папироску с «травой» на низеньком столике. Ли протянул мне бутылку пива, и я вдруг резко позавидовала тому домашнему уюту, в котором они жили. Сняв туфли, Ванесса водрузила свои испачканные в песке ноги приятелю на колени, чтобы он помассировал их. Сжимая и поглаживая ее ступни, он проговорил:
— По крайней мере все закончилось.
— Ты все сделал правильно, — сказала она ему. — Не каждый смог бы пойти туда в одиночку, без поддержки.
— Это она так говорит, потому что ты здесь, — сказал Ли, обращаясь ко мне. — Хочет показать, какая она хорошая. Если бы тебя сейчас здесь не было, то она бы стала говорить, что я вел себя как ребенок.
— Это потому, что если бы Сары сейчас здесь не было, то ты бы рыдал и стонал от боли.
Ванесса выкурила самокрутку и показала окурок Ли. Он улыбнулся ей.
— Я исправляюсь, правда?
— Ванесса раньше не умела скручивать папироски, — объяснил мне Ли.
— Раньше мне не нужно было этого делать, потому что мои парни, которые были до тебя, были джентльменами и делали это за меня, — сказала Ванесса.
— Они были сосунками, — ответил ей Ли. — Настоящая подружка должна уметь две вещи — сворачивать самокрутку из «травы» и отсасывать.
— Последнее я делаю отлично, вставила Ванесса. — Только не тебе.
— Не смешно.
— Ты меня не ценишь. Мне приходится проявлять свои таланты на стороне.
— Это действительно не смешно.
— Да ладно, Ли, — проговорила она. — Ты ведь знаешь, что я целиком твоя.
Ли предложил проводить меня домой, но я отказалась. Я видела, что он пытается вызвать в Ванессе ревность, но мне совсем не хотелось выступать в качестве ее соперницы. Мы с ней сегодня почти не разговаривали, но я была уверена, что Эми передала ей то, чем я по секрету поделилась с ней, а доверять женщине, которая соблазнила собственного босса, ни в коем случае нельзя.
— Ты уверена, что тебя не надо проводить? — в
— Конечно. Спокойной ночи, Ли.
— Спокойной ночи.
СУББОТА
Я все еще спала, когда почувствовала, что кто-то сел на край кровати. Я представила себе, что сплю дома и моя мама, как всегда субботним утром, пытается выяснить, что я еще натворила. Я инстинктивно поджала ноги, смутившись своей теплой наготы, не в силах отбросить совершенно необоснованный страх того, что с меня сейчас сдернут одеяло.
Окончательно проснувшись и увидев плечи Сильвии, я еще больше смутилась и испугалась, что она поднялась ко мне в комнату, чтобы с треском выкинуть меня на улицу. Я специально поворочалась, чтобы показать, что проснулась, и она протянула мне конверт.
— Это пришло тебе. — Она подождала, пока я по почерку определю, от кого письмо. — Кто-то из поклонников пишет?
— Нет. Это от мамы.
— Хорошо.
Она оглянулась на дверь, избегая смотреть на меня. Мне редко приходят личные письма, но я знала, что у Сильвии была другая причина подняться ко мне в комнату. Я смотрела на нее, ожидая, когда она заговорит.
— Сара, — начала она, — ты ведь знаешь, что ты для меня больше, чем постоялица.
— Да, — тихо ответила я.
— Я хочу сказать, что мне нравятся все мои постояльцы. Я всех знаю по именам, знаю имена их детей и каждый год с удовольствием жду их приезда. Но к тебе у меня особенное отношение.
— Я рада это слышать.
— И я за тебя беспокоюсь, — сказала она, взглянув на меня наконец.
— Я знаю, что ты замкнутый человек, и, может быть, мне не следует вмешиваться, но знай — ты всегда можешь поговорить со мной.
Я завернулась в одеяло, соображая, что я сделала не так, возбудив ее опасения. Итак, пару раз я закрывалась в ванной, чтобы прореветься. Ну, может, пришла домой с красными глазами после приключения в гараже. Но все эти всплески не должны были взволновать ее.
Я кивнула и пожала ее руку, мне хотелось закончить разговор. Она тоже казалась смущенной, нервно поправляя воротничок своей цветастой блузки. Мне хотелось подбодрить ее, показать, что я ценю ее заботу.
— Это очень мило с твоей стороны, Сильвия, но с какой стати ты решила, что со мной что-то не в порядке?
Она грустно усмехнулась.
— Ты, наверное, не подозреваешь, насколько мы с тобой похожи, Сара. Я заметила в тебе те же признаки стресса, что бывают у меня.
— Спасибо, Сильвия. Извини, если я была резкой.
Она погладила меня по голове.
— Ты не резка, ты просто ангел.
Я улыбнулась ей, и она вышла из комнаты. Я посмотрела на конверт, лежащий на одеяле. С письмами существует одна трудность — никогда не можешь контролировать то, что тебе напишут. Все, что мне хотелось узнать от мамы, это новости о Мелиссе и Чарли. Но она не могла написать мне письмо и не упомянуть о Лесли, а меня тошнит только от ее имени.