Турнир Кровавой Башни

Львов Николай

Вот урод! Мог ведь и поранить. С ним надо поосторожнее…

Я отступил на пару шагов, внимательно окидывая взглядом своего противника, пытаясь найти у него какие-то недостатки и минусы. Пока найти не мог, но какой у меня опыт ещё… Пока что его стойка выглядела неприятно сложной – противник вооружен ножом, то есть, он такой же быстрый, как и я, при этом за счёт низкой стойки у него было преимущество в дистанции. Сложно. А чего так сложно?

Я перестал топтаться на месте и пошел в атаку, желая прощупать противника. Он подпустил меня поближе, а потом нанес два восходящих

удара. От одного я увернулся, а второй оставил на моем плече светящуюся полоску кровотечения. Тем не менее, успехи были и у меня – я сумел достать его левую руку, и свет из раны был ярче, чем тот, что он оставил на мне.

Обменявшись парой выпадов, мы одновременно отскочили в стороны, словно звери, и так же вдвоем уставившись на врага. Лишь я позволил себе быстрый взгляд на рану, доходяга же оставил ее без внимания.

Так, ситуация не такая печальная. Он все же чуть более медленный, чем я, и за счёт стойки он наносит удары больше вниз. Да, мои ноги, живот и другие ценные органы в опасности, вот только я банально выше, и он, по сути, у меня как на ладони. Один удачный выпад, и нож будет у него в голове.

Звучит как план. Теперь надо осуществить это.

И я перешёл в нападение. Резко подскочив, я понял, что где-то ошибся: на меня обрушился град восходящих ударов, которые я едва успевал принимать на свой нож. Морщась от скрежета стали о сталь, я отступил на два шага, но раб вдруг будто приклеился ко мне. Он шел за мной, агрессивно и на удивление технично затыкивая меня ножом, и далеко не все удары я успевал отражать. Мои предплечья и бедра украсились полудесятком ярких порезов, а от коварнейшего удара в живот меня спасла броня – в плотной многослойной коже кончик ножа противника просто увяз, больше оттолкнув меня, чем раня. Все же его кривое оружие больше подходило для режущих и рубящих ударов, но для тычков подходило куда хуже.

Решилось все молниеносно. Я в попытках разорвать дистанцию с силой пнул его, и маневр удался – противник отвалил от меня и откатился на пару шагов, а я сам встал в такую же низкую, как и у него, стойку. Это была чистая импровизация, и получилось у меня наверняка хуже: что бы это ни было, открыто оно у меня не было, и ее мне пришлось изображать самому. ИИ-ассист в этот раз спасовал, да и хрен с ним. Противник же за секунду восстановил равновесие и неожиданно совершил высокий и длинный прыжок, взмыв в воздух как заяц. Его нож, высоко занесённый над головой, блеснул в лучах солнца. И тут я понял, что это мой шанс! Но надо было идеально, мать его просто идеально попасть в тайминг!

Несколько мгновений, пока он взлетал и заходил на посадку (лезвия в мое тело), я готовился, и для меня будто прошло несколько часов. Хотя я даже не успел до конца сделать выдох.

Я направляю нож ему в живот, распрямляю левую ладонь и двумя пальцами жму на воображаемый курок. Прямо сквозь тканевую рубаху и броню вспыхивает алым шрам, и я на подшаге выдаюсь вперёд на полтора корпуса.

Ощущаю, как лезвие его ножа входит мне в тело, совсем рядом с плечевым суставом, наверняка пробивая верхушку виртуального лёгкого. А еще я вижу, как сверкнувшая красным сталь моего

ножа по самую рукоять входит ему в живот.

Умение Жертвы Кромма сбило полет раба, и он моментально начал заваливаться назад. Я подался за ним, даже не столько из-за того, что его нож ещё торчал во мне, а из-за четкого, бессловесного понимания, что его сейчас надо добить, иначе я проиграю. Ситуация патовая для нас обоих, удары практически смертельные, но не мгновенные. Надо закрепить успех.

Я навалился на него сверху. Раб с огромными, ошалелыми глазами задергал нож, вызывая у меня рык и чувство охренительно неприятного жжения в груди. Но неприятного, не более.

И все же мой прямой нож куда удобнее. Я без труда вынул его, и воткнул ему в грудь. Из-за нагрудника это было куда труднее, чем в бою с Инзуо, но мне удалось. От моего удара раб сдавленно хекнул.

Я нанес ещё два удара, и только после этого он затих.

Внезапно я понял, что лежу на кучке невесомого белого пепла. Даже не заметил, как раб распался на него.

А ещё из моей глотки доносился сдавленный, булькающий, нервный смех. Адреналин вовсю кипел в крови, окрашивая мир в яркие краски. Боли не было абсолютно, а усталость куда-то пропала.

И как я без всего этого раньше жил?

Встав, я первым делом проинспектировал себя, но это было не особо нужно. Как только я удивился количеству мелких порезов и обомлел от яркого пучка света из плеча, мой шрам вспыхнул, и от ран не осталось и следа. А вот одежка осталась подпорченной.

Да, в этой игре твои вещи изнашиваются, и надо их чинить, а за оружием необходимо ухаживать, иначе будет тебе и некрасивый внешний вид, и ослабление защиты, и дебафф “ржавое оружие”.

— Молодец, Жертва! – донёсся сверху ободряющий голос Эола, – Молодец. На стакан вина уже, считай, заработал. Теперь ты, если хочешь, можешь идти. Ты прошел посвящение, и земли святой Огмы открыты для тебя!

— В смысле “если хочу”? Есть варианты?

— О да, – как-то нехорошо улыбнулся мне жрец Кромма, – Ты можешь сражаться дальше. За каждый бой твоя награда будет все больше и больше. Эта арена – святая земля, и после каждого боя твои раны затягиваются, и восстанавливается немного духа. Тем не менее, усталость будет накапливаться.

— И сколько я так боёв могу провести?

— Да пока не устанешь, – пожал плечами жрец.

— А если я умираю?

— Ты в любом случае прошел посвящение, так что ты окажешься у ближайшего жертвенника Кромму, за пределами храма. Естественно, без награды. Но ты в любой момент вне боя можешь заявить, что остановишься, и забрать свою долю.

Хм. Интересно. То есть, два варианта – могу начать игру, выйти из храма и быть предоставленным самому себе, а могу пройти углубленное обучение и в процессе подзаработать. В любом случае, я практически ничего не теряю. Не думаю, что слова про “стакан вина” были преуменьшением. Я бы лично молодому игроку тоже не стал бы много выделять, ибо не дорос нос ещё до реальных отцов Огмы.

Как только я расставил для себя ситуацию, ответ стал очевидным.

— Естественно я буду сражаться дальше, о Эол.