Турнир Мудрецов
Шрифт:
– Ну уж нет, это…
– Только не говори, что не хотел бы увидеть принцессу в чем мать родила. Не поверю. Но… дело твоe. В таких заведениях всегда предусмотрены места для подслушивания и слежки, так что я пойду, а ты как хочешь!
Ион на минуту погрузился в моральные терзания, которые привели его тому, что просто так отпускать Брана нельзя. Он вылез из воды и запрыгнув в штаны, пошел за мальчиком в очках. Тот не сильно торопился, давая Иону время себя догнать.
– Где-то там должен быть лаз. – шепнул Бран с улыбкой.
– Нельзя этого делать. – все еще сопротивлялся Ион.
– Тогда почему
– Дело не в любопытстве. – ответил Ион с опаской осматриваясь.
– Я тебя прекрасно понимаю, Ион. – сказал Бран приостановившись. – Мне знакомо это чувство, когда борешься с совестью и нерешительностью. – Он взглянул на дверь, ведущую в подсобные помещения и улыбнулся. – Должно быть здесь.
– А что плохого в совести?
– А то, что она очень часто мешает нам идти вперед, достигать чего-либо. Иногда даже стоит переступить через мораль, чтобы добиться блага. – Бран открыл дверь и зашел внутрь маленькой каморки, в которой был сложен уборочный инвентарь, инструменты и разного рода хлам. Осмотрев все это добро, он пролез через валяющиеся на полу обломки какой-то старой мебели и раздвинул их в стороны. Грохот от них был впечатляющий, но вряд ли кто обратил бы на него внимания – все, кто был в это время в купальнях, находились в состоянии крайнего хмельного веселья. За исключением, может быть девушек, которые стали целью для вылазки.
– Что ты там ищешь?
– Вот что. – Бран нащупал что-то на стене за свисающими сверху веревками и тряпками и со скрипом повернул. Послышался глухой щелчок, а за ним в каморку хлынули несколько струй пыли. Пыль летела из образовавшейся в стене щели. Мальчик толкнул плиту и задняя стенка комнатки открылась, создав проход.
– Ну, пошли, – сказал он, потирая ладони. – Нас ждет представление!
Они медленно продвигались по узкому коридорчику. С каждым шагом Ион представлял в голове двух прелестных красавиц: воинственную и горячую рыжую бестию и милую и светящуюся благородством бронзоволосую нимфу. Эта затея понемногу переставала казаться ему недостойной. – «И правда, что в этом такого?».
Помимо открытого и поощряемого на законодательном уровне рабства, Нарау славилось как царство свободы. Это было весьма парадоксально, так как свобода эта касалась лишь определенных вещей. Но тем не менее, только в этой стране существовала полная свобода в любви и отношениях и большая открытость в этом вопросе. Потому люди в Нарау были очень открытыми, и совершенно не стеснялись ничего. Ион подумал об этом и немного успокоился, хотя эта ситуация все еще казалась ему довольно странной.
Они добрались до места, с которого предполагалось вести наблюдения за ничего не подозревающими посетителями купален. Бран посмотрел на Иона и приложил палец ко рту, говоря тем самым, что тут стоит молчать. Перед мальчиком было стекло из которого в тайный проход падал тусклый свет. Отсюда стекло было почти прозрачным, а со стороны купален выглядело обычным зеркалом. Бран заглянул через завесу псевдозеркала и снова повернулся к Иону – его взгляд говорил о том, что он увидел что-то поистине завораживающее. Ион наконец догнал его, и заглянул сам.
Его изумлению не было предела, потому что обнаженных девичьих тел в мыле и пене, которые он представлял, в той купальне не было. Вместо них
Мальчик закончил смеяться и шикнул на Иона, подозвал к себе. – А ты и правда решил, что мы идем смотреть на голых девчонок! Ну и лицо же у тебя было, эхх!
– Нда, просто со смеху лопнуть можно.
– Насмотришься еще. А у нас дело поважнее.
– Какое еще дело?
– Потише, там очень тонкое стекло. Часть людей в любом случае готовы предать Алланда в любой момент, а пока они пьяны, дают волю языкам. Нам нужно вычислить этих ребят. У нас две комнаты, в третьей сам Ал, а при нем никто трепаться не будет. Ты подслушивай разговоры здесь, я пойду к другой комнате.
– И зачем мне это делать, я уже устал от всех этих игр.
– Дружеская услуга? – саркастично улыбнулся мальчик.
– Ну хорошо. – Ион согласился помочь и все же слегка раздосадовался, что эта купальня вовсе не та, в которой сейчас плескались две обворожительные девушки.
***
Лентрит с угрюмым видом медленно раздевалась, двигаясь к бурлящей мелкими пузырьками теплой воде. Яркие салатовые сапожки из мягкой кожи остались позади. Пестрящее красками платье упало на гранитную плитку прямо за ней. За платьем последовали тонкие как белый амовирский пергамент штанишки. Следом упала шелковая короткая рубашка. Она остановилась у края небольшого углубления купальни, в котором пенилась вода.
Огнеголовой Саре же не понадобилось много времени, чтобы раздеться – еe стиль одежды был настолько открытым, насколько это было возможно. Она с разбегу сиганула в гранитную ванну. Вода разлетелась в стороны причудливыми всплесками, и частью из них облило принцессу. Она вздрогнула. Сара смотрела на неe не без интереса. Лентрит медленно залезла в воду, также разглядывая девушку напротив. Если не брать во внимание множественные шрамы, покрывавшие тело Сары, то она была невероятно привлекательна.
– «И как только Ион мог от такого отказаться?» – Лентрит перевела взгляд на себя, невольно сравнивая. На секунду в ней взыграла зависть. – «А если бы я предложила ему уединиться в ванной, он и мне отказал бы? Если уж она его не увлекла, так что говорить обо мне? Великий свет, о чем я вообще думаю?».
Лентрит вдруг покраснела, то ли от горячей воды, то ли от собственных фантазий, неожиданно налетевших на неe. Она решила поговорить с Сарой, чтобы хоть как-то отвлечься: – Ты ведь ситаинка, верно? Твое имя немного сбивает с толку.
Огнеголовая наклонила голову, зачерпнула воды в руки и вылила еe себе на шею, омыла плечи. – Это имя мне дали в семье амовирцев, которые купили меня на рынке рабов. Они были моими первыми хозяевами.
– А как тебя звали до этого?
– Я не помню. Может меня и вовсе не нарекали. – ответила Сара с равнодушием.
– Значит ты почти всю жизнь была рабом? Это просто ужасно. – Лентрит вдруг стало жаль Сару, о чем говорило выражение еe лица. Но это выражение Саре не понравилось, и она раздраженно хмыкнула: – А ты, наверное всю жизнь была знатной леди, не это ли настоящее наказание?