Тускарора

Днепров Анатолий

— Что вы имеете в виду, географию?

— Вовсе нет. Знаете ли вы, как устроена Земля внутри?

Я пожал плечами.

— Этого никто не знает достоверно. Недаром после окончания Международного геофизического года…

— Совершенно верно, — прервал меня Игорь. — После окончания геофизического года было решено приступить к глубокому исследованию земных недр. Существуют проекты бурения земной коры на пятнадцать-двадцать и даже пятьдесят километров. Но и без бурения нам кое-что известно.

Он перевернул чертеж и на обратной стороне стал рисовать концентрические круги.

— Вот

смотрите. Это ядро Земли. Наверное, оно твердое. Давление здесь таково, что любое вещество должно превращаться в кристаллит. Вот — магматический слой. Он, наверное, самый толстый. Здесь вещество земли находится в расплавленном состоянии. Откуда там тепловая энергия? Этого никто не знает. Одни утверждают, что тепло возникло в результате распада радиоактивных элементов и нестабильных изотопов. Другие считают, что теплота земных недр — солнечного происхождения, третьи говорят о более сложных процессах переноса энергии Солнца внутрь Земли. Бесспорным остается одно. Тепло там есть. И его там фантастическое количество. Пусть мы задались целью извлекать энергию равномерно в течение, скажем, миллиона лет. Как вы думаете, какова будет мощность установки?

Я пожал плечами.

— При таком расходе энергии, содержащейся внутри Земли, мощность эквивалентна мощности десяти миллионов электростанций, по одному миллиарду киловатт каждая.

Десять миллионов электростанций! Миллиард киловатт каждая.

— Пожалуйста, проверьте.

«Старик» улыбнулся и протянул мне лист бумаги и карандаш. Я начал вычислять. И через несколько минут пришел к тем же самым цифрам…

— Вы понимаете, какая существует несправедливость, — вмешался в разговор профессор Широкий. — Арктические и антарктические льды — район вечной мерзлоты, холодные течения, Охотское море, зима, пурга, борьба за тонны с трудом добываемого угля, за нефть, за гидроэнергию, сложнейшие технические проблемы, связанные с добычей ядерного топлива, — и все это на поверхности планеты, в недрах которой скрыты практически неисчерпаемые источники даровой энергии!

Всегда, когда на меня обрушиваются неожиданные проблемы, в моей голове начинается невероятный сумбур. Требуется некоторое время, пока все не станет на свое место. Я смотрел на улицу, по которой шли люди, проезжали автомобили, и вдруг представил себе и этот деревянный домик, и всю улицу, и весь город Южно-Сахалинск перенесенными в те времена, когда могучие потоки внутриземного тепла потекут по полям и долинам, по океанам и рекам, и везде, даже в самых суровых краях, буйно зазеленеют деревья, потекут реки растопленного льда.

Тепло! Как оно нужно всем! Недаром шведский полярный исследователь Руаль Амундсен как-то сказал, что к холоду люди привыкнуть не могут…

У нас под ногами несметные количества тепла. Нужно только его взять. Но как? Я снова посмотрел на Игоря.

— На первых порах вот так…

Оп развернул схему и стал объяснять суть своего удивительного проекта. Вначале он говорил медленно, вяло, как человек, которому надоело повторять одно и то же, потом заговорил с увлечением. Мы и не заметили, как за окном сгустились сумерки.

Да, у него все было

продумано до мельчайших подробностей. Он учел самые последние исследования о земной коре. То, что она не везде имеет одинаковую толщину, было доказано путем изучения орбит искусственных спутников Земли. Известно, что дно Тихого океана отличается от дна Атлантического океана толщиной слоя осадочных пород. Континенты? Конечно, их поверхность отстоит от мантии Земли дальше, чем дно океана. Но для получения магмы даже из-под дна океана пришлось бы пробивать глубинный колодец. Да, но вы забыли про впадины. Знаете, есть Филиппинская впадина глубиной в одиннадцать километров, Японская — глубиной в десять и, наконец, наша, Камчатско-Сахалинская впадина. Около десяти тысяч метров. Кстати, а зачем бурить? Ведь не будем же мы черпать расплавленную магму из скважины и заливать ею цистерны. Что мы будем с ней делать?

— Вы знаете, что такое прямоточный котел? — вдруг спросил меня профессор Широкий.

— Да. Я знаю принцип его действия.

— Так вот…

В комнате было совсем темно, когда дверь отворилась. На фойе темного прямоугольника появилась фигура девушки.

— А, Майка, это ты? Почему так поздно?

Игорь встал и подошел к девушке.

— Опять твой проект? Сразу чувствуется. Даже свет забыли включить.

Щелкнул выключатель, и комната наполнилась теплым оранжевым светом. От неожиданности я вскочил с дивана.

— Вы что, знакомы? — удивленно спросил Игорь.

Я растерянно закивал.

— А я думала, что вы давно в Москве… Была в библиотеке. Вот, как вы советовали, взяла Хемингуэя…

— Ничего не понимаю… — пробормотал Игорь, поглядывая то на меня, то на Майю.

— Я товарищу из Москвы показывала город… Мы были на «Горном воздухе»…

— Ах, вот оно что! Значит, старые знакомые? Правда, сестра на меня не похожа?

Я вздохнул.

— Сестра, это хорошо…

Профессор Широкий посмотрел на меня с удивлением. Я почувствовал, как краска заливает мне лицо.

— Так и не улетел, — сказал я, обращаясь к девушке. — Погода. И вот профессор Широкий… заарканил меня. А теперь после разговора с вашим братом я, наверное, останусь здесь. Надолго…

— Ну что ж, оставайтесь. А я пошла в кино.

Девушка повернулась на каблучке и исчезла. Некоторое время мы молчали. Мне показалось, что Игорь и Лаврентий Петрович внимательно меня рассматривали. Это было невыносимо. Я шумно опустился на диван и спросил:

— Так что вы хотели сказать о прямоточных котлах?

— Мой проект заключается в том, чтобы создать прямоточный котел, работающий на внутриземном топливе.

— Как?

— Дело в том, что по данным исследовательской экспедиции гидрологического судна «Олег» в Камчатско-Сахалинской впадине есть одно место, где толщина земной коры не превышает нескольких сот метров… Если пробурить этот слой, то туда хлынет океанская вода… А куда можно направить пар?

По мере того как я вникал в детали, передо мной вырисовывалась фантастическая картина: могучая тепловая электростанция, питаемая раскаленным паром, вырывающимся из жерла почти потухшего курильского вулкана.