Твари империи

Фомичёв Сергей Александрович

— Полнолуние, — произнёс Рив.

— Верно. Только в полнолуние, когда открываются врата между мирами, а то, что суеверные люди называют нечистью шастает туда-сюда беспрепятственно, только тогда я могу действовать под прикрытием эфирных возмущений, да и то весьма и весьма осторожно. Любое нарушение этого правила будет сродни крику "золото!" среди алчной толпы.

— Да, — кивнул Рив, подумав. — Это не лишено смысла. Не лишено.

"Бриллианты" — решила Ильметра. Они были единственной вещью, которую им оставил гость. Могут ли бриллианты подслушивать, запоминать?

— И

заканчивая с вами, дорой Ривси, хочу сказать вот ещё что: в мои планы ни в коем случае не входит использовать вас, как наживку или как обычных боевиков. Мне нужны ваши мозги, ваши моральные и душевные качества, ваши способности, опыт, ваше умение в деле сыска.

Он сделал паузу и обвел взглядом собравшихся. Ильметра непроизвольно кивнула, словно школьница, дающая понять учителю, что усвоила материал.

— Теперь, что касается вас, мастер Шохальц, — продолжил гость. — С вами куда сложнее. Вы верите в добро и зло, и почему-то относите меня к последнему.

Толстяк съёжился, словно ожидал немедленной разделки его туши с последующей отправкой в ад дюжиной бандеролей.

— Я не являюсь Ниспровергателем из вашей Книги Пророчеств, не являюсь и его служителем. Я представляю несколько иные силы. Того рода, о которых священная книга умалчивает. Но больше представляю себя самого.

Догматы вашей церкви, однако, не позволяют доказать непричастность. Ведь вы предусмотрели любые уловки врага. Поэтому самое убедительное доказательство будет истолковано как изощрённая хитрость. Любое поручительство, как подделка и лишнее доказательство преступного умысла. Так?

Толстяк нехотя кивнул. Ильма догадалась, что тот вообще не хотел ввязываться в спор, понимая, что исчадие ада все равно переспорит. Но гость был неумолим.

— Патовая ситуация, — развёл он руками. — Но мне кажется, я сумею вас убедить. Нет не в искренности моих слов и не в благородстве намерений. Я даже не надеюсь, что вы встанете на мою позицию. Я просто хочу убедить вас, что вы ничего не теряете.

Подумайте вот над чем. Я могу говорить правду, а могу врать. Конец Света на самом деле приближается или же это уловка, чтобы завлечь вас на путь погибели. Давайте поступим так. Я не буду распоряжаться вами и указывать вам. Вы сами станете решать, что вам делать, исходя из той информации, которую сами же и добудете. Если вдруг увидите, что Конец Света ложь, то и предотвращать его не имеет смысла. Но если он окажется правдой, то…

— Сделка! — чуть ли не проревел Толстяк. — Суть в заключении сделки!

— Да, сделка, — гость сделал вид, что размышляет, хотя ответ наверняка приготовил заранее. — Вот что, мы не будем заключать письменный договор. Я не потребую с вас ни подписей, ни клятв, ни чего-то подобного. Если вы решите, в конце концов, что это ловушка, то вернёте мне деньги, за вычетом накладных расходов. Подумайте над этим.

Ильметра решила, что их потенциальный клиент старается зря; что убедить Пузыря невозможно, так как его мозги давно зажаты тисками религиозных догм. Он попросту не воспринимает логику. Как раз в этот момент гость повернулся к ней, и от

неожиданности она вздрогнула.

— Вы тоже правы, юная леди. Моё дело потребует прекращения всех прочих. Для мести времени не останется. Однако чтобы завоевать ваше расположение и чтобы очистить ваши мысли от посторонних идей, я готов сегодня ещё до рассвета положить к вашим ногам голову Жука. В том случае, конечно, если вы измените решение.

— Я бы предпочла, чтобы он превратился в пригоршню клопов.

— Могу принести и клопов, только это не будет являться убедительным доказательством. А клопы расползутся и станут досаждать вам.

— Нет проблем. Я отправлюсь с вами вот и всё. Для меня не так важен способ, главное, чтобы ублюдок понял, за что его казнят. И после осознания, бегство в смерть не случилось бы слишком быстро.

— Согласен. Мне всё одно нужен был помощник.

— Сдаётся, дружище, только мы с тобой остались в дураках, — проворчал Оборн, обращаясь к Дамматрику. — Согласились сразу, как простаки, а тут, оказывается, выполняют желания, словно в сказке про мудрую морскую змею.

Но Дамматрик кажется не слушал приятеля. Он смотрел на Ильметру так, что ей стало немного не по себе. Странный взгляд, непривычный для неё.

— Я пойду с вами, — вырвалось у него.

— И я, — добавил вдруг коротышка Рив.

Их потенциальный клиент расхохотался.

— Барышня хочет убедиться в смерти врага, это понятно. Молодой человек не желает отпускать её с таким импозантным господином, как я. Глупо, но тоже понятно. А вы, Ривси? Чего надо вам? Желаете подсмотреть пару колдовских штучек?

— Никогда не пренебрегаю, — самодовольно хмыкнул колдун.

— А что, остальные не присоединятся? — весело спросил гость. — Мы можем отправиться на дело скопом. Может быть, захватим жаровню и колбаски для барбекю? После представления с громами молниями, устроим пикничок на руинах берлоги Лейсона? Так как?

— Я бы не стал так шутить, отправляясь за Лейсоном, — остерёг Оборн.

— Эй, постойте-ка, — прохрипел босс. — Вы как будто всё уже решили?

— Нас большинство, как ни крути, — пожал плечами Оборн.

— Тем не менее, я настаиваю на голосовании. Причём на тайном.

— Имеет полное право, — кивнул Рив. — Полное право.

Клиент любезно предложил шляпу, но босс, пробурчав под нос какое-то ругательство, колокольчиком вызвал Хойти и приказал принести одну из своих.

Оборн распечатал колоду, отсчитал двадцать карт и, сложив их стопкой, пометил ножом. То есть, попросту срезал угол.

— За — крест, против — круг. Можете поставить знак пером, карандашом или процарапать, как вам угодно. Каждая карта равна пяти паям.

Напоминая правила голосования, Оборн сдавал карты, и со стороны это смотрелось так, будто приятели уселись за партию. Босс получил восемь карт, остальные по три. Так распределялись доли в компании.

Шохальц закрылся от них пухлой ладонью и быстро поставил метки.

Шляпу положили в центр стола и каждый сбросил туда карты. За тем Дамматрик встряхнут пару раз и перевернул шляпу.