Твари империи
Шрифт:
— Если уговорите шкипера высадить вас на этой стороне полуострова, то на другой стороне разведёте сигнальный костер, — заметил на это Вайхель. — Местные племена так делают ради торговли с проходящими мимо купцами. Те спускают лодку и отправляют какого-нибудь приказчика помоложе с товаром для обмена.
— Так там есть племена? — удивился Дамматрик.
— Люди живут везде, даже в вечных снегах, — пояснил Вайхель. — На Долгой дуге куда легче найти пропитание, чем где-нибудь на крайнем севере. Птичьи базары, рыба, тюлени, морские огурцы, водоросли, устрицы, гребешки. В раковинах попадается жемчуг.
— Местные могут прождать хоть год, пока не появится корабль, — заметил Ривси. — На то они и местные. А мы?
— Есть ещё один путь, через пустыню Терфе-Лива, — показал на карте Дамматрик. — Если высадиться на берегу Золотого залива. Вот тут даже якорная стоянка обозначена. А дальше своим ходом. Гор с перевалами там уже нет, зима не помеха. Только пески.
— Этой дороги давно не существует, — сказал Оборн. — Её не существовало уже при империи. Пустыня взимает с этих земель дань с начала времен. Поэтому Ват Шо Орн и построил свой знаменитый проход через Щитовые горы на востоке, в то время как на западе пустыня понемногу пожрала и поселения кочевников, и портовый городок, и почтовые станции…
— И древний некрополь, — уныло добавил Ривси.
— Некрополь? — заинтересовались все, кроме Вайхеля.
Даже Ильметра отвлеклась от посторонних мыслей. В принципе ей было наплевать, какой путь изберут компаньоны. Она всё ещё не чувствовала себя частью команды. За ними погоня, надо бежать, вот и весь резон. Одной ей не выжить.
— Был у меня учитель, не тот, который крыс мучил, другой (у меня, знаете ли, много учителей было), — Рив попробовал вино, скривился и отставил кружку. — Так вот старик такие мрачные штучки про светопреставление, про последнюю битву богов сильно любил, собирал и кое-что мне рассказывал.
— Например?
— Например, что есть где-то в пустыне Терфе-Лива старинный некрополь. Его построили летийцы в те времена, когда пустыня ещё была степью.
— Терфе-Лива? — переспросил Дамматрик. — Степью?
— Она самая. Так вот некрополь. Давно его возвели, давно забросили, давно песками засыпало. И вот в нём якобы помещается, скованное заклятиями некое Древнее Зло. Но подробностей документы не сохранили. Какова природа этого зла, грозит ли его высвобождение миру и где тот самый некрополь находится — не знаю, и учитель не знал. Хотя кое-какими соображениями поделился.
— Постой, а отыскать его можно? — спросил Дамматрик.
— Ты чем слушал? Говорю же, засыпало давно. Пустыня огромная, вот так запросто не прочешешь, и документов не сохранилось.
— Да я не о некрополе, об учителе твоём, — пояснил Дамматрик. — Это же кладезь для нашего дела.
— Увы. Помер старик. Давненько уж помер. И все бумаги с собой в могилу унёс.
— Как он мог бумаги с собой унести в могилу? — удивился Оборн.
— Очень даже просто, — хмыкнул Ривси. — Дом он подпалил, когда почувствовал, что пора, мол.
— А…
Оборн вновь погасил двумя пальцами свечу и попытался возжечь её силой мысли. Тужился он напрасно. Даже искорки к фитилю не проскочило. Ильметру эти опыты уже начали раздражать. Не отдавая себе отчета, она сжала руку в кулак… и пожалуйста — огарок тотчас вспыхнул. Да загорелся
Оборн разинул рот. Вайхель улыбнулся. Ривси на что-то сердился. Дамматрик смотрел на девушку с восхищением. Сама Ильметра скорее обрадовалась подтверждению, что магия вновь посетила её. Ранее она почувствовала приближение Вайхеля, но это могло быть его воздействием, а не её способностью. Следующей мыслью стало предположение, что Вайхель пробудил её магию здесь, подобно тому, как эманации Орнского исчадия могли пробудить её в горах. И то и другое было слишком натянуто, но другой версии у Ильметры не оказалось. Впрочем, Вайхель утверждал, что магия приходит, как последний аргумент. Возможно товарищ довел её до предела своими бесплодными попытками вызвать огонь, вот сила и пробудилась.
Тем временем Оборн захлопнул рот.
— В любом случае пути через пустыню нет, — сказал он. — Перевалы скоро закроются, а на Дуге мы можем куковать месяцами.
— А если обойти полуостров? — предложил Дамматрик.
— Выйдут те же месяцы, — Оборн пожал плечами.
— Только с комфортом, — заметила Ильметра.
Она корабли любила и предпочла бы с самого начала путешествовать под парусом, а не скакать на лошадях по горам. Но её компаньоны были людьми сухопутными, даром что родились в портовом городе. Им даже в голову не пришло бежать на корабле.
— Ну, на любителя, — сказал Оборн. — А главное вряд ли какой шкипер согласится на столь дальнюю дорогу.
— А если мы хорошо заплатим? — спросил Дамматрик.
— Только на это вся надежда, — вздохнул Оборн. — Но золото открывает далеко не все двери.
После распада империи моряки редко отваживались на дальние рейсы. Кораблям требовалось пополнять запасы, особенно запасы пресной воды, а на попутных островах и берегах осталось мало безопасных портов. Почти во всех морях завелись пираты, а боевого флота, который гонял их во благо свободной торговли, более не существовало. Только морские волки вроде Ники Торадо решались на плавание за пределы южных морей.
— Кстати, о магии, — произнёс Вайхель, вновь запуская руку в саквояж. — С усилением способностей она будет всё больше привлекать погоню. И чтобы сбить наших противников со следа, я дам вам вот эти браслеты.
Он вытащил четыре (четыре, а не пять! — отметила Ильметра) невзрачных браслетов, сплетенных из кожаных ремешков.
— От обычной слежки они не помогут, — пояснил Вайхель. — Но надежно укроют вас от поисковых заклинаний.
Никто из них не прикоснулся к браслетам.
— Что за магия? — заинтересовался Ривси.
— Обычные браслеты, которые одевают детям, чтобы те не терялись. Разве что эти чуть больше.
— Не терялись? — переспросил Ривси. — Вы вроде бы утверждали, будто они защитят от поисковой магии, а не наоборот?
— Это побочный эффект. Когда вы заряжаете артефакт магией, заточенной лично под вас, то ослабляете одновременно сторонние попытки. Концентрируете так сказать энергию поиска в одном русле. Без ключика к этому руслу увидеть маячок сложно.
— Впервые об этом слышу, — пожал плечами Ривси и опять сморщился. — Нам подадут хорошее вино, или мы так и будет пить эту кислятину?