Твари империи
Шрифт:
— И что у тебя получилось? — спросила она.
— Я создал фантом, — гордо признался Даммарик.
— Фантом?
— Точь-в-точь как ты.
— То есть? — не поняла Ильметра. — Я не создавала фантомов.
— Фантом был похож на тебя, — пояснил Ривси. — Правда у красавчика не хватило воображения, чтобы добавить к иллюзии хотя бы пару звуков. Так что твоя копия передвигалась бесшумно и всё время молчала. Что, возможно, было бы не так уж плохо, отправься я с фантомами вместо вас.
Ильметра отметила, что Дамматрику удалось то, чего не удавалось ей — колдовать без внешней
— Чем ты ещё недоволен? — удивился Оборн.
— Это все добром не кончится, — проворчал Ривси. — Помяните мои слова! Не кончится!
Он вытащил аз-за пазухи бутылку какого-то явно крепкого пойла и зубами выдернул кукурузный початок, используемый в качестве пробки.
— Хотите отведать местного самогона? Мы с Дамми заскочили на один славный хуторок. Эти чудаки додумались готовить солод из кукурузы. Фруктов им не хватает, винограда. Уподобились чёртовым северянам.
Ильметра отказалась, а Оборн попробовал и остался доволен.
— Забористая штука, — сказал он, с шумом втягивая воздух ноздрями.
— Так вот. — продолжил Ривси, закусывая сушёной фигой. — Что бы там не говорил наш клиент, дикой магии не существует. Любой колдун должен её формализовать или в системе жестов, или в системе заклинаний, или артефактами, или начертанием магических фигур и символов. Именно правильной формализации учат маги-наставники.
— Но ведь Ильметра использовала движение руками, — напомнил Дамматрик. — И я, когда создавал её образ, тоже словно лепил из воображаемой глины.
— Это не жесты системы, а просто жесты, — Ривси произнес это со вздохом, как объясняют малым детям избитую истину. — Они помогают вашему сознанию, а не формализуют энергию. Но если вы сами не делаете этого, значит кто-то формализует её за вас.
— Вайхель? — предположил Дамматрик.
— Да. Это очевидный ответ. Проблема, однако, заключается в том, что клиент наш не стоит у вас за спиной, его вообще не было в нашем мире, когда творилась ваша волшба. И он не смог бы предугадать все ситуации, чтобы заранее зарядить определенные реакции. Кроме того, и это пожалуй главное, Вайхель чурается использовать свою магию, чтобы не выдать себя.
— Но ты сам говорил, будто он накачивал её в нас? — возразил Дамматрик.
— Это другое, мой друг, это другое.
— Подожди. Но если маги учатся друг у друга, у кого обучался первый из них? — задалась вопросом Ильметра.
— Хороший вопрос, Ильми, — Ривси сделал еще один глоток из бутылки и поморщился. — Некоторые думают, будто магические системы это как грибы, ядовитость или съедобность которых определялась экспериментально, а систему агрегируют на основании опыта. Это не так. Вы можете развивать и комбинировать существующие заклинания, но не создавать их спонтанно. Отвечая на твой вопрос, Ильми, считается, что первые маги получили знания от богов.
— А боги? — не отставала Ильми.
— А боги, как впрочем и герои, то есть отпрыски богов и людей, сами создают законы силы и методы её применения…
— То есть боги и герои умеют колдовать без формализации магии? — спросил Дамматрик.
— Скорее они создают правила по ходу дела, — поправил Ривси. — По ходу дела.
— Это
При всей распространенности магии в Альпорте, всю подноготную этого искусства мало кто из обывателей понимал. Это как со многими обычными ремеслами. Каменщики, замковые мастера, оружейники, бондари. Все видят результаты их труда, многие разбираются в качестве изделий, но мало кто стремится понять нюансы производства. К примеру она не раз удивлялась полной дремучести компаньонов в морском деле. Они не отличали даже свайку от нагеля.
Что не мешает им нестись на всех парусах чёрт-те куда.
Глава 13. Пираты
Щитовые горы становились всё меньше и через неделю плавания сошли на нет. Их последний отрог вдавался далеко в море вытянутым Западным мысом, который считался условной границей между Бинайским и Золотым заливами (или морями). Теперь береговой пейзаж представлял собой песчаные холмы и дюны, местами поросшие мелкой растительностью, местами абсолютно голые, отражающие солнце. Цвет песка по-видимому и определил название залива, потому что про добычу золота, по словам Дамматрика, не упоминалось даже в древних литийских хрониках, да и хорошей торговли тут отродясь не имелось.
Вскоре однако низкий берег скрылся из вида, корабль со всех сторон обступило море. Им повезло с погодой. Хорошая погода позволила им отойти от опасного берега, большой шторм разразился мыса, когда они уже миновали его и только поддал в паруса ветра. Хотя на юге и на западе то и дело собирались тучи команда корабля особенно не беспокоилась, все здесь были опытными матросами.
Ильметре быстро наскучило общество Лейсона и она большую часть времени проводила в гостях у компаньонов в носовом кубрике или прогуливалась по палубе. На свежем воздухе она чувствовала бы себя лучше всего, если бы не ощущала спиной откровенные взгляды моряков. Это немного раздражало. С другой стороны, она давно привыкла к мужскому вниманию. И умела осаживать наглецов, когда нужно.
— Зачем на торговом кораблике этот антиквариат? — спросила Ильметра, в очередной раз поймав на себе непристойный взгляд палубного матроса.
Вопрос застал того врасплох и он от неожиданности потупил взгляд. На берегу парень, пожалуй, и не растерялся бы, но на борту царила какая-никакая дисциплина и за вольное обращение с пассажиркой можно было схлопотать наказание.
— Это имперская катапульта, госпожа, — сказал матрос. — А если точнее, то палинтон.
— Имперский?
— Да. Он достался нам вместе с корабликом. Красивая штуковина, не отнять. К тому же она придаёт уверенности в этих неспокойных водах.
— Но ведь у вас нет огневых снарядов, чтобы воспользоваться орудием? — уточнила Ильметра.
Хотя они плыли вместе уже неделю, матросов по именам она не знала, за исключением двух, которых боцман частенько гонял ставить и убирать верхние паруса.
— Но об этом никто не догадывается, — матрос усмехнулся. — За неимением огневых мы можем швырнуть и обычный камень. При удаче он может проломить палубу или борт, или покалечить кого-то. В любом случае заставит относиться к нам всерьёз. Извиняюсь, госпожа, но мне нужно бежать по делам.