Твое… величество - 2!
Шрифт:
С точки зрения падре все было преотлично!
Королева беременна, развод отменяется, все ждут малыша, а когда он родится… вот зачем куда-то убегать? Король счастлив будет!
Наверное…
Мария только вздохнула.
— Святой отец, думаем вместе? Меня же тут убивать будут… Эрсоны и те, кто к ним примкнул — раз!
Спорить было сложно. Вряд ли они так легко расстанутся с мечтой о троне?
— Фарданцы — два.
Опять спорить не получилось.
— Его величество — три.
—
Закрывать несчастному рот пришлось еще раз.
— Неужели вы думаете, что он будет рад? Он уже себя видит верхом на Дианочке, а тут старая жена забеременела, то есть никакого развода…
— Но он же… и вы…
— Разовый порыв не означает возвращения к прошлому, — отмахнулась Мария. — Я ему не нужна, вот и все. Может, и убивать не станет, но и охранять как следует — тоже.
Была и еще одна причина.
Мария не знала, КАК она будет реагировать. То есть… в змею она перекидывается. Вообще, гюрза — живородящая, так что теоретически, тут они совпадают. Если бы яйца откладывала, было бы хуже. Но… вот не читала она об этом ничего! Двуипостасные сволочи!!!
Вам что — сложно было приличные дневники оставить?
Изменяется ребенок вместе с матерью — или нет, если да, то какие могут быть изменения, что, как, если нет, то блокируется ли оно полностью или частично, и вообще…
Мария свою личную гадину воспринимала не просто как часть себя. Она осознавала, что змея тоже разумна… что-то свое у нее есть. Инстинкты?
Вроде не только. Там и что-то другое было. Змея обожала Анну. Вот просто обвилась бы вокруг ребенка и шипела от счастья. И закусала бы за нее любого.
И не любила эрру Розабеллу.
Хотя Мария ее тоже не слишком любила. Довести до глубокого психоза эрра может кого угодно секунд за тридцать.
Змея любила ползать по ночам. Днем она на поверхность не вылезала, если не считать того случая в парке, но тут понятно. Надо было удирать куда угодно, и змея это могла сделать быстрее и лучше. А вот если гюрзу лишить возможности проявляться, не вылезет ли она просто так? В свое удовольствие? Сидит Мария днем, вышивку изобретает, бац — и змея?
Нет, вряд ли.
Но риск все равно остается. Может ли оборот на поздних стадиях беременности привести к выкидышу? Или ребенок получит форму матери? Будет изменяться вместе с ней?
Но вроде бы эрами рождались не все, не каждый способен к обороту? Или это уже потом как-то чувствуется? Вот с этим ребенком превращаться можно, а с другим нельзя? Или бывает частичная трансформация? Руки от зверя, а туловище человека? Вот, как она у Лиса видела?
Да кто ж его знает? Рук и ног у змеи точно нет. Тогда что — чешуя по всему организму? Ой, простите, я намедни змейку скушала, вот меня и обсыпало?
Ну почему, ПОЧЕМУ нельзя было оставить нормальные записи?! Как
А рожать как? Вспоминая «Семнадцать мгновений весны», ладно еще орать во время родов по-русски! А чешуей покрыться, к примеру? Или клыки показать? А ведь рожают королевы не в одиночестве, там такой табор собирается, что в цирке народу меньше бывает!
Так что лучший выход — это слинять туда, где людей мало, и соглядатаев тоже мало, и вообще, тихо и спокойно. Есть, где спрятать труп свидетеля, к примеру.
И есть еще одна сторона, интересы которой надо учитывать. Даже страна. Картен.
Вот, положа руку на сердце, кто поверит, что падре не донесет, а Саймон моментом не воспользуется? Ну-ну…
Да десяти дней не пройдет, будет Саймон обо всем знать. И тут еще вопрос. А если ребенок — девочка? Это при том, что всем понадобится мальчик? Ей ребенка не подменят? Это и Иоанн организовать может, и кто другой…
Мария отчетливо понимала, что самый лучший выход из положения для нее — это драпать. Далеко и быстро! И желательно так, чтобы все заинтересованные стороны ее не нашли!
Поймите правильно, она бы лично и змеей уползла! Вот перекинулась — и ходу! Но как же Анна? Мария здесь своего ребенка не бросит! И не надо всякую чушь говорить про чужое тело, другой мир… Анна ничего не знает, и не узнает, для нее Мария — мама.
И она предаст малышку, которая ей доверилась?!
Ну уж — нет! Лучше она сама тут всех перекусает, благо, даже превращаться не надо! Клыки всегда при ней! Мария так сверкнула глазами, что святой отец даже поежился — и попятился.
— Ваше величество, к-когда мы можем пойти к повитухе?
— Да хоть сегодня ночью. Подойдет?
Священник закивал. По решительному лицу было видно — бабку, если что, возьмут штурмом. Или на абордаж… эх, жаль, адмирал уехал. Понравился он Марии чем-то. Морепродуктами, наверное, сейчас бы еще корзиночку скушать, а лучше — две!
— После полуночи я буду вас ждать, ваше…
— На время нашего похода — Мария. Или вообще Мари.
— Да, ва… Мария.
Королева кивнула, и вышла вон. Святой отец подумал пару минут… писать сейчас его величеству Саймону?
Нет, с этим он еще подождет. Сначала надо самому удостовериться. И посоветоваться с одним человеком… сам Роман может гулять ночью по столице. А королева? А случись что? Ой-ой-ой…
— Бе-бе-беременна?!
Феликс как сидел, так со стула и ляпнулся. И почувствовал себя полным бараном.
— Вот-вот, и мне чуть дурно не стало, — согласился с ним Роман. — Ты послушай, как дело было.
После пересказа, Феликс подумал какое-то время, а потом кивнул.
— Роман, а она права.