Твое величество. Истинный облик
Шрифт:
Единственный законный ребенок.
Пока Анна в немилости у короля, но это до поры, до времени. Надо отдать Иоанну должное, своих детей он любит, причем законных больше, но и незаконным достается его внимание. Особенно сыновьям.
От эрры Ирены у его величества сын, ему уже семнадцать лет, от эрры Маргариты, с которой у него была длительная связь, есть сын, ему двенадцать, и дочь, которой около десяти лет.
Да-да, король себя не слишком ограничивал. Когда у королевы наступала беременность, он переставал к
– Хуже, – согласился Виталис. – Но все вполне решаемо. Правда, я мало что знаю о монастыре святой Варвары…
– Настоятельницей там матушка Евгения, – не потаил информацию кардинал. Да и чего скрывать? – Очень умная, очень властная, хваткая женщина. Я ее давно знаю, уже лет двадцать точно. В монастырь она пришла сама, по велению сердца, принесла небольшое приданое и все эти годы усердно работала, чтобы занять свое место. Молила Богиню…
Мужчины переглянулись.
– Эрра?
– Незаконная дочь, воспитывалась при отце, потом он умер, примерно через пару лет после ее ухода в обитель. С семьей она практически не общается, но помогает… иногда.
Виталис кивнул с пониманием. Бывает и такое… незаконные дети короля – одно. У них и перспективы, и титулы, и вообще, это – дети короля! А вот незаконные дети даже эрра…
Их особенно признавать не торопятся, разве уж род вообще без наследника останется. К примеру, есть эрр. У него нет законных сыновей, нет законных дочерей, вот тогда начинают рассматривать побочных. А так – или сын, или внук, или дочь и ее супруг, или кто-то из детей дочери… уж найдется, кому передать титул и земли.
Но незаконные дети их получают в последнюю очередь.
А все ж таки это дети. И родители по-разному относятся к своей крови. Кто-то признает их и воспитывает в своем доме, понимая, что свои люди – это ценный ресурс. И получаются из них хорошие управляющие, казначеи, воины – да много кто! И девочек воспитать тоже можно, и замуж их выдать правильно, чтобы привязать к семье нужного человека. Красивая, умная, образованная жена ценилась и будет цениться всегда, особенно если в приданое за ней идут не только деньги, но и связи с хорошей семьей.
Но бывает всякое.
Вот и такое, к примеру. Когда девочка, допустим, умна и властолюбива, а, выйдя замуж, она не получит того, о чем мечталось. В высший свет не попадет, ко двору ее не пригласят, власти у нее не будет, над ней будет муж. Тогда – монастырь становится неплохим выходом.
Если есть знания, есть ум и характер, женщина может пробиться наверх, а это – власть. Над чужими жизнями, судьбами, да и над своей судьбой тоже. Кто-то выбирает именно этот путь, как матушка Евгения, к примеру.
– Можно ли с
– Договориться можно всегда, – кардинал думал о своем. Можно-то можно, но вот что попросят взамен? Если бы Евгения любила деньги, с ней было бы проще, но ей нужна была именно власть. И кто ее знает, чего она захочет? Бабы!
– Из какой семьи она родом?
– Из Шадинов.
– Шадин… нет, не припомню.
– Некрупные эрры, из приграничья.
– Понятно. Что ж, я наведу справки.
– Я тоже напишу матушке Евгении, – согласился кардинал.
Мужчины отлично понимали друг друга.
Ее величество не должна вернуться из монастыря. Пока она была здесь, во дворце, под присмотром короля, ее нельзя было убить. Но если где-то в другом месте с королевой случится… несчастный случай потому несчастным и назван, что ж – не повезло. Какое уж тут счастье?
А вот такое.
Большое и личное. Для короля, для Дианы, для Эрсонов, для кардинала, для… да много для кого! И не дает до этого счастья дотянуться всего лишь одна тупая баба, которая даже детей живучих нарожать не смогла, с одной девчонкой осталась! Ну и чего ее жалеть?
Приговор Марии был вынесен, его осталось привести в исполнение.
– Шагрен! Шагрен погибнет в огне и воде!!!
Мужчина задыхался, бился на убогом ложе, и не будь оно подстилкой из соломы на полу, точно упал бы. Но куда уж падать ниже пола?
Рэн бросился к учителю, придавил его к полу, чтобы тот, выгибаясь, не повредил себе ничего…
– Учитель!!!
Не сразу, не за минуту пришел в себя старый монах. Может, часа за четыре-пять удалось привести его в чувство. А заговорить старик и вовсе смог только к вечеру, не слушалось сорванное от дикого крика горло.
Рэн не лез с вопросами, где он и где Учитель? Но тот сам заговорил.
– Страшное я видел, мальчик мой. Страшное и безумное… Шагрен, наш Шагрен может погибнуть в огне и воде.
– К-как?
Учитель помолчал, сделал еще несколько глотков из чашки и медленно заговорил:
– Я видел, как среди острова открылась громадная рваная рана. И сначала оттуда повалил огонь, он тек по острову, сжигая все на своем пути, потом достиг воды – и та вскипела. И никого живого не осталось на Шагрене. А остров наш раскололся и затонул.
Рэна холод пробрал.
Вот ведь… вроде и не мальчик уже, а такое услышать… жутко!
– Учитель…
– Это будет очень скоро. Не успеет еще яблоневый цвет осыпаться сединой на твои волосы.
Рэна затрясло.
– Н-но как же…
– Я стал молиться что есть сил. Я кричал в видении, и Многоликий услышал меня. Он послал мне видение существа, которое может спасти наш остров.
– Существа, учитель?
– Единственный, кто может найти спасение – Дракон. Я видел громадного дракона, который пролетел над островом, и под его крылом успокоились и суша. И море. И я видел людей, которые тянут из моря невод, полный рыбы. И счастливых детей на берегу. Сытых детей…