Твое… величество!
Шрифт:
— Ваше величество?
— Что такого, эрр? Я знаю десяток танцев, в которых вы прижимаете партнершу еще теснее?
Эрр Алесио их тоже знал. И Иоанн. И все присутствующие.
Но вот ведь… когда появился вальс, именно этот танец сочли недопустимо сексуальным. Именно его запрещали долгое время. И не просто так, если уметь его танцевать правильно.
Мария умела.
А партнер…
Безусловно, станцевать с первого раза латинские танцы, или то же танго мало у кого получится. Но вальс-то
*- лично видела, как человека научили танцевать вальс буквально за пару минут. Правда, под магнитофон. Прим. авт.
Мария взмахнула рукой и полилась музыка. Да, это не «Сказки Венского леса», это далеко не то, что хотелось бы, но у нее есть и достоинства. Она медленная, плавная и в счет. Мария посчитала про себя несколько тактов «раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три» — и улыбнулась.
— Следуйте за мной, эрр…
На глазах у всех присутствующих две фигуры заскользили по паркету.
На большой квадрат вальса Мария сначала не замахивалась, малый бы выполнить, но и эрр Алесио оказался замечательным партнером. Двигался он легко, в такт попадал, шепоту подчинялся — что еще надо?
— Улыбку, эрр? У вас отлично получается.
— Это совсем несложный танец, ваше величество.
— Правильно. Но зато как на нас смотрят!
Мария и по сторонам посмотреть успела. Музыканты, поняв, что от них требуется, играли с азартом, и она почти летела над каменными плитами пола.
Танец — искра, танец — приглашение, танец — обещание… недаром же его запрещали! И склоненная голова мужчины, и запрокинутая назад голова женщины, и лиловые шелка одежд, которые провокационно скользят вокруг его ног, обвиваются, и улыбка, и сплетенные руки… ничего особенного?
Или…?
Иоанн наливался багровой краской. Потом махнул рукой, и музыка оборвалась. Мария рассмеялась, разорвала объятия с партнером и сделала несколько танцевальных па к Иоанну. Она вообще была счастлива от музыки, почти пьяна от танца. Только тот, кто долгое время болел — и излечился, смог бы понять ее сейчас.
Старое тело, одышка, возраст — и вдруг она снова молода, снова красива, и летит в вальсе… почему-то сейчас это ощущалось особенно остро.
Словно экзотическая лиловая птица прокружилась по полу — и склонилась в низком реверансе перед королем. Последнее, правда, произошло инстинктивно. Надо же как-то завершить танец, а поклон — это не совсем то, вот глубокий реверанс…
— Мой король…
И голос, мягкий, теплый, рассеявшийся по залу…
Иоанн выдохнул.
Гнев прошел, и он посмотрел на склоненную перед ним темную
— Поднимитесь, ваше величество.
Мария повиновалась.
— Простите мне эту маленькую вольность, ваше величество.
Она уже поняла, что король в гневе, но… сам хотел? Сам и нарвался! Чего теперь ядом-то плеваться? Но лицо он не потерял, и то дело…
— Прощу, — согласился Иоанн. — Но танец этот почти неприличный. Его только с законным мужем танцевать можно.
Мария развела руками.
— Если пожелаете, ваше величество.
Иоанн величественно кивнул.
Пожелает, конечно. Такой танец…
— Как это называется?
— Вальс, ваше величество. Это называется вальс.
— Ранее вы о нем не говорили, дорогая супруга.
Мария развела руками, лукаво улыбнулась.
— Вы правы, ваше величество, этот танец достаточно соблазнителен. И я считала, что королеве это не пристало. А сейчас… сейчас — можно.
Заодно супруг вспомнит, что они почти в разводе. А то ишь ты! Чувство собственника проснулось? Усыплять пора. Вместе с хозяином.
Глава 10
Поздно вечером, даже скорее ночью, его величество изволил выпивать вместе с шутом.
— Эх, Рене. Вот что это такое?
— Вино. Вроде даже и неплохое, — шут посмотрел в кубок, пожал плечами. — А чего? Вам, ваше величество, муху подсунули? Или вовсе белое вино?
— Да я не о том, — отмахнулся его величество. — Вот как так бывает? Я ж с Марией двадцать лет вместе, а она…. Она никогда так не делала!
— Не танцевала?
— И это, ага… почему она раньше так не делала?
Колючка фыркнул.
— Потому что раньше все было в порядке?
Теперь заржал и его величество. Шуточку про мальчика, который молчал до шести лет, тоже запустила в народ ее величество.
— Я думал, она не такая. А она… она…
Его величество вспомнил тонкую фигурку, которая скользила с эрром Алесио по серым плитам пола, и вздохнул. Вот как так получается?
Еще месяц назад он видел у Марии все. И поплывший овал лица, и не такую уже свежую кожу, и первые ниточки седины в волосах, и сгорбленные плечи. Было же, БЫЛО!
А сегодня, в свете свечей… он ведь был с Марией совсем рядом, и готов был поклясться, она выглядит лучше, чем в юности. Ни капли краски на лице — и никаких морщин, и нет синяков под глазами, и усталости нет, и глаза блестят… она радуется жизни, как в восемнадцать, и выглядит, как в восемнадцать! Но как об этом сказать вслух?
— А упущенная добыча, ваше величество, всегда слаще той, что уже в садке. Дианочка-то никуда не денется, хоть вы ее ногами пинайте, а ее величество Мария улетит и не вернется.