Твое… величество!
Шрифт:
— Ты…
— Дурак я, ваше величество. На том и стоим…. То есть сидим.
Иоанн сделал еще пару глотков вина. Напиваться не хотелось, так, выпить в приятной компании.
— Рене, я тебя сколько знаю?
— Больше, чем супругу, — хохотнул шут. — Хорошо хоть не так близко.
— За что я тебя ценю, ты мне врать не станешь. Думаешь, не стоит отсылать Марию?
Рене Демьен пожал плечами.
— Не знаю, Иоанн, — разговор допускал и такое обращение. Но осторожно, очень осторожно, словно по
— Наследников, да… только вот Мария…
— Э, нет, Иоанн. Ты уж сам реши, что тебе дороже. Мария — женщина редкая, такую найти и правда сложно. Раньше она себя так не показывала, я и не думал, а вот сейчас смотрю на нее и тоже восхищаюсь. Но возраст уже, что есть, то есть. И детей она тебе не родит.
— Можно Илеса признать. Он, вроде, мальчишка умный, почтительный. Если Мария против не будет…
Вино постепенно забирало власть над Иоанном. Глоток тут, глоток там… вроде и не так много, а развозить начало.
— Не знаю, Иоанн. Ты бы с ней об этом и поговорил. И Диану ты тогда не получишь, у Эрсонов с этим строго.
— А, ерунда! — отмахнулся Иоанн. — Не впервые, можно ее замуж выдать, а потом и попользоваться, за земли да деньги муж свою ненаглядную мне за косы притащит.
Рене пожал плечами.
План был достаточно грязным и подлым, но мог сработать, почему нет?
— Иоанн, ты поговори с Марией. Это с ней решать надо. Если она тебя любит, если не все в ней угасло, может, и сможешь ты все обратно повернуть.
— Любит? Конечно, любит! Ты видел, как она ко мне сегодня прижималась?
Пол мнению Колючки, к эрру Ихорасу ее величество прижималась намного нежнее, и улыбалась ему намного нежнее. Правда, по-дружески. Не было в ее улыбках, ее приязни, ее движениях какого-то подтекста, не старалась она никому понравиться. Вот Диана — та да. Там и призыв, и животная похоть, вон она как по мужским гульфикам глазами шарит, а Мария ничего такого сделать не старалась. Она со всеми вела себя ровно, спокойно и дружелюбно, но и только. И к Иоанну не прижималась бы, но у него живот, там иначе танцевать не получится.
— О, да. И прижималась, и улыбалась.
— Вот, — Иоанн расплылся в улыбке. — Мария меня любит. Просто не покажет этого… гордая! Картенка, всегда гордой была!
Колючка послушно кивнул.
Хотя подозревал, что все не так радужно.
Не в гордости дело, просто Мария старалась быть тенью супруга. Потом еще роды, которые сказывались на ее здоровье, переживания, горе от потери детей. А сейчас… сейчас она подошла к последнему пределу, терять ей нечего, человек, на служение которому она положила свою жизнь, ее обманул и предал, ударил в спину и толкнул в пропасть. И она сорвалась.
Ее ли вина, что в полете раскрылись крылья?
Нет.
Она
Только вот королю об этом не скажешь. И Колючка выбрал третий вариант.
— Тебе, Иоанн, виднее. Ты Марию знаешь и вдоль, и поперек, а все же… обидел ты ее сильно. И Диана тоже. Подумай, чем вину заглаживать станешь, если решишь все поменять.
Иоанн кивнул.
— П-подумаю.
Вино окончательно взяло свое, и король захрапел в кресле. Колючка укрыл его меховой полостью и отставил кубок, чтобы тот не упал. Да и упадет, поди, слуги приберут…
Если Иоанн захочет помириться с Марией… хорошо это или плохо? Смотря для кого.
А захочет ли Мария с ним мириться? Дурой надо быть, чтобы поверить человеку, который тебя уже один раз предал. Просто — дурой!
Но бабы вообще ума невеликого. Интересно, королева — правило или исключение? Надо посмотреть…
— Ты! Ты его не удержишь! Он мой!
Мария лениво поглядела на рыжую красотку.
Да что ж это такое, скоро, чтобы в беседке поваляться, надо будет вокруг себя караул выставлять! Принесло ж ее, заразу!
После вчерашнего, видимо!
Посмотрела Диана, как вчера их величества вальс отплясывали, да и взревновала. И то… Мария улыбалась совершенно искренне, а Иоанн… живот, конечно, ему мешал, и вообще габариты. Смотрелись они, как шкаф и обезьяна, наверное. Но двигался супруг легко, ноги Марии не оттоптал, движения усвоил почти мгновенно и даже попытался вести в танце.
Да и на здоровье.
Мария показала, а дальше сами развлекайтесь!
А Диане-то это не по нутру! Или супруг чего сказал?
Тьфу, дура!
— Иди отсюда подобру-поздорову?
Мария даже не злилась, понимала, что не уйдет, ну хоть послать! Слов у нее на дуру нет, и цензурных в том числе. Хочется Дианочке власти, а чем та же Анна Болейн кончила, она и не знает, нету в этом мире Анны. Или Кэтрин Говард. Тоже показательный персонаж, общеизвестный. Можно и из русской истории вытащить кучу красоток, вроде Марфы Собакиной или Марии Долгорукой.*
*- кому интересно, наш Иван Грозный тоже был товарищ любвеобильный. Прим. авт.
И что?
Кого-то и чему-то это учит?
Ни на миг! Только брюзжат старые вредные тетки из бухгалтерии. Умнее надо быть, умнее… и кто б их слушал?
Вот и Диана уперла руки в пышные бока.
— Ты вчера выглядела отвратительно! Просто сушеный червяк! Когда ты, наконец, освободишь моего любимого от себя?! Дай ему дышать, дай ему жить свободно! Ему дети нужны, а ты их родить не сможешь… старуха!
Вот что можно на это ответить?
Мария честно не представляла. Глупо же, что ни скажи!