Твои, мои, наши
Шрифт:
— Добрый день, Любовь Богдановна! — подруга опередила меня с радостным приветствием, хотя Витина мама смотрела на меня.
— Здравствуйте, — я поздоровалась неуверенно.
Меня смущал этот пытливый взгляд. Неужели она уже всё знает?! Успела даже с обидой подумать, что Витя меня не предупредил, что скажет сразу, а не вечером, например. Да и сама дура! Надо было об этом говорить, конкретно, а не упрашивать его потянуть с признанием.
— Как дела, Лиля? Как мама? — поинтересовалась Любовь Богдановна, теперь у меня и язык не поворачивался
И в уме она теперь была максимум мамой Вити. То ли прошлый опыт скудного и малоприятного общения с матерью Родиона сказался, то ли моё безбожное враньё, но от Любови Богдановны я не ждала чего-то хорошего. Даже забылись её попытки меня сосватать Вите в первую нашу с ним встречу.
— Всё хорошо, лечение пока проходит по плану, скоро её выпишут. Через неделю, — уточнила я, и нервничая зачесала за ухом, хотя снова ничего не чесалось.
— Вот хорошо-то как! — хлопнув в ладоши, Любовь Богдановна развернулась и пошла к манекену с новинкой.
Лёгкое платье с рукавом три четверти из неокрашенного льна имело приличный спрос, и мы уже успели продать целую линейку.
— Хорошо покупают, может ещё закажете? И нам ещё белые майки нужны под жакеты, пятидесятый размер выбыл, на сорок восьмой один, — спросила Лариса, включаясь в работу.
— Девочки, давайте не о работе. Меня Витенька сегодня на обед в ресторан пригласил. Сказал, с невестой познакомит. Лариса, дай мне такое, померить. Как умаете? Подойдёт же для знакомства? Не сильно торжественно и не совсем уж просто. Да? — Любовь Богдановна была и радостна, и растеряна одновременно.
— Лиля, неси пятьдесят второй, — потребовала Лариса и я юркнула на склад.
Щёки не просто горели, а пылали адским пламенем. Ещё Лариска, гадина! Подставила меня. Пока я искала нужный размер, в магазин зашла покупательница и подруга занялась ею. Мне же пришлось нести платье Витиной маме и слушать её восторженные предположения о невесте сына.
— Даже не верю, что это случилось. Я уже сдалась, столько было попыток хотя бы его познакомить с кем-то. Он в последнее время часто где-то пропадал, даже с кем-то отдыхал на даче. Мне кажется, это его одноклассница Маша. Хорошая девушка, я её недавно встретила, мы так мило поболтали, а обычно здравствуйте, и всё. Точно она. Ты представляешь, Витенька был влюблён в неё с первого класса. Провожал до дома, нёс ей портфель. Ну как? — Любовь Богдановна отвлеклась от своих мечтаний, крутясь передо мной.
— Отлично, вашей невестке точно понравится, — ляпнула я, даже не подумав, что я невестка и есть.
— Возьму! Отпарить надо, — Любовь Богдановна задёрнула шторку примерочной, а я на цыпочках ушла.
У меня пар из ушей валил, от волнения. В подсобке быстро достала телефон и дозвонилась до Вити, уже скрываясь в туалете.
— Да, сладкая моя, что-то хотела? Эклер? — посмеиваясь, спросил Витя, приняв мой звонок.
— Витя, твоя мама у нас платье выбирает для знакомства с твоей невестой, —
— Ах, это. Да, я пригласил на обед. Договорились же не тянуть, — ворчал Виталий, абсолютно не понимая моего неудобства.
— Да, но она считает, что ты её знакомить будешь с одноклассницей Машей в которую был влюблён в первом классе. Уже рассказала мне, как ты носил ей портфель, — объяснила ему коротко.
— Забавно, — Витя рассмеялся, а мне плакать хотелось.
— Это может быть и забавно, но мне то, что делать? Стоять и слушать? Может, я ей скажу, что это не Маша? — спросила, не будучи уверенной, что смогу это сделать.
— Не говори, сюрприз сделаем, целую! — Витя прервал разговор, я даже ответить не успела, что тоже его целую.
Выйти в торговый зал было сложно. Стыд был на лицо. Пришлось умываться прохладной водой, а от неё мои румяные щёки и вовсе стали выглядеть ужасно. Словно их свеклой по старинке нарумянили.
Вздохнув, я всё равно вышла. Выбора не было. Но пока я пыталась привести себя в приличный вид, Любовь Богдановна унеслась дальше.
— Причёску побежала делать и маникюр, — объяснила Лариса, увидев, как я ищу взглядом будущую свекровь.
— Какой позор, я уже чувствую температуру котла, кипящего для меня в аду, — вновь заскулила.
Мои попытки поймать самообладание успеха как-то не имели.
— Прекрати, Лиля! Ну что ты себя изводишь?! Какие котлы?! Какой ад?! Типа в ад не попадёшь, если аборт сделаешь? Вдруг в тебе будущий великий хирург сидит, жизни спасать будет! Подумаешь, одного мужика обманула, а если по факту, то он сам обманулся. Он же не спрашивал, от него ли ты беременна?
— Не просто мужика одного Лариса, у меня к нему чувства. Любимого мужика. Я так Родиона не любила, Витя такой замечательный… Я боюсь его разочаровать…
— Лиля, адекватный человек выбирает себя! Думала ты уже о мужике и что из этого вышло? На аборт погнал, даже про твои проблемы возможные в будущем не подумал. Стань ты уже эгоисткой! Да и поздно уже бояться, до обеда с Клёцкой два часа.
Любовь Богдановну в магазине я больше не видела. Витя заехал за мной в обед и повёз на встречу со своей мамой.
— Мне кажется, она разозлится из-за того, что молча про твою одноклассницу, — предположила я, трясясь от страха перед важнейшим знакомством.
Было так странно, ведь Любовь Богдановну я знала давно.
— Шутишь? Моя мама и злится-то не умеет! — смеясь, ответил Витя.
— Всё равно как-то переживаю я.
— Эй! Эй! — Витя посмотрел на меня строго, — Тебе нервничать нельзя!
Выдохнув, я кивнула, соглашаясь. Действительно, столько было нервных моментов, а я часто забывала о своём положении.
По пути в ресторан заехали в цветочный магазин. Я ждала в машине недолго, Витя вышел с двумя шикарными букетами.
— Это тебе, а это маме, — сказал он, вручая мне белые лилии, и откладывая на заднее красные розы.