Твои
Шрифт:
— Вряд ли мне понравится что-то больше, чем рисование, — тянет Полина задумчиво.
— Не буду спорить, зайчонок. Но если через несколько лет ты поймешь, что тебе нравится лечить людей, больше, чем рисовать, ты сможешь пойти учиться на врача. Мы с мамой поддержим любой твой выбор.
Закусив губу, я смотрю в окно. Какое счастье, что есть Роберт, который вдумчиво отвечает на любые вопросы, которые льются из Полинки в огромных количествах. Одна я бы точно начала паниковать. Речь ведь идет о ее будущем. И так он все правильно объясняет, что даже мне не с чем поспорить. У нашей
Дорога к дому родителей Роберта всегда меня умиротворяет, особенно когда солнце светит так же ненавязчиво как сейчас. По краям серой асфальтовой ленты раскинулись пышные облака деревьев и если приоткрыть окно, то можно услышать пение птиц.
— Остановимся? — предлагает Роберт, повернувшись. — Хочешь наверное ноги размять?
Люблю его за то, что он все обо мне помнит. Даже самые разные мелочи и то, что после получаса непрерывной езды мне хочется походить.
— Да, поедем! — с готовностью подхватывает Полина, отстегивая ремень детского кресла. — Я бабуле Наташе цветочки соберу.
Сбавив скорость, Роберт паркует машину на песчаном съезде с обочины. Посмеивается, глядя на мои остроносые туфли:
— Лучшей обуви для прогулки найти сложно.
— Не рад, что мать твоего ребенка следит за своим внешним видом? — шутливо огрызаюсь я. — Только намекни — и я перестану вылезать из спортивных костюмов.
Я действительно стала больше внимания уделять своему внешнему виду. Сначала думала, что дело в Москве и ее повышенных требованиях к приезжим, но нет. Просто появилось больше свободного времени и стимула следить за собой. Приятно наряжаться, когда есть тот, кто тобой любуется.
— Знаешь же, что я люблю тебя любой, — усмехается Роберт, обнимая меня за шею. — Но если решишь перейти на спортивные костюмы, у Дашки точно есть максимальная скидка.
Мы дружно смеемся. Дашу, не так давно ставшей мамой во второй раз, теперь сложно увидеть в чем-то другом. Хотя не мне ее осуждать. Когда я только родила Полину, для меня и помыть голову было настоящим праздником.
Скинув туфли, я с благодарностью вдавливаю ступни в прохладную траву и запрокидываю голову. Хорошо как. Чем дольше живу в Москве, тем сильнее мечтаю о загородном доме. Поэтому с такой готовностью каждые выходные еду к родителям Роберта или Сеитовым, которые переехали в Подмосковье. Хочется побыть подальше от столичной суеты, вдохнуть свободный от шума воздух, покачаться в гамаке. А еще мать Роберта вкусно готовит. А я оказывается обожаю, когда для меня кто-то готовит.
— Рада. — Голос Роберта вырывает меня из воображаемой картины уединения.
Обернувшись, я встречаю его до странности серьезный взгляд и ошарашено смотрю, как он медленно опускается на одно колено.
— Ты чего это? — шепотом спрашиваю я, ощущая как стремительно нагреваются босые ступни и как разгоняется пульс.
Улыбается.
— Иду по избитому пути. Если уж у нас с тобой с самого начала красиво не получилось, то надо наверстать.
Я начинаю дрожать, когда на его ладони вижу раскрытую коробочку, в атласных внутренностях которой переливается бриллиант. То, что это бриллиант стопроцентной
— Ты решил сделать мне предложение в лесу? — с нервным смешком уточняю я.
— Если бы я сделал это на глазах у толпы друзей или родителей, ты бы меня прибила.
Когда он успел так хорошо меня узнать? Демонстративность в этом деле — это самое ужасное, что может быть. Она лишает момент натуральности и интимности. Да, на опушке леса под солнцем, пожалуй, идеально.
— И чего ты молчишь тогда? — пытаюсь пошутить я, непроизвольно вцепившись в подол своей юбки.
— Любуюсь уж тобой, Снежок, как всегда, — скалится Роберт. — Выйдешь за меня замуж? Если скажешь «нет», будем торчать тут, пока нас не сожрут комары.
Только сейчас я вижу, что за нами с горящими от возбуждения глазами наблюдает Полинка, сжимая в руке небольшую охапку ромашек.
— Да! Скажи «да», мам! — умоляюще начинает шептать она, заметив мой взгляд. — Пожалуйста.
Малышка моя любимая. Думаешь, твоя мама настолько глупая, что возьмет и откажется? Черта с два.
— Тут мне подсказывают, что надо говорить «Да», — улыбаюсь я, глядя на Роберта. Улыбаться-улыбаюсь, а у самой сердце бешено колотится.
Наша история любви совсем не идеальна: сначала была случайная ночь, потом рождение Полины, совместное родительство, потом флирт, тяга друг к другу, разрыв, переезд, а вот теперь предложение. Кто-то бы покрутил пальцем у виска и сказал «дураки», но сейчас, стоя здесь, я бы ничего не хотела менять.
— Так соглашайся, Рада. Наша дочь плохого не посоветует. А еще мне в колено впилась какая-то шишка.
— Согласна я, — улыбаюсь, протягивая к нему безымянный палец. — Если оно не налезет, я провалюсь сквозь землю.
— Налезет, — заверяет он, протаскивая серебристый обруч по моей фаланге. — Мы с Полиной вместе выбирали.
— Да, мам! — моментально отзывается дочка, которой судя по виду не терпится заявить о своем участии. — Папа хотел другое, но я уговорила на это. Красивое же, да?
Сжав губы от переполняющих чувств, я утвердительно трясу головой. Солнечная картинка мутнеет от мокрой пелены в глазах. Это с ним я стала такой… уязвимой. Уязвимой к эмоциям и счастью. Я ведь никогда всерьез не думала, что это произойдет. Что мужчина, которого я по-настоящему полюблю, будет стоять в этой киношной позе, прося выйти за него замуж. Долгое время мне казалось, что не нужно ждать романтики и чудес, но жизнь доказала, что еще как стоит.
— Ты плачешь, что ли, Снежок? — ласково и чуть насмешливо звучит голос Роберта.
Быстро промокнув глаза пальцами, я принимаю свой первый официальный поцелуй в статусе невесты. Правда, длится он не слишком долго в виду возрастного ограничения шесть плюс.
— Расчувствовалась немного. Потому что люблю тебя очень.
— И я тебя люблю. Фамилию-то мою возьмешь? — несмотря на улыбку, в глазах Роберта появляется знакомый стальной блеск.
— Твою татарскую фамилию с моим именем? — шутливо поморщившись, уточняю я. — Возьму, куда деваться.
67