Творцы грёз
Шрифт:
– Но меня тревожит, что мои сновидения словно навязывают мне дальнейшее развитие моего романа, – задумчиво проговорил Сергей.
– У меня сложилось впечатление, что на Бригде идёт своя жизнь, а мы наблюдаем за ней в своих снах, – сказал Овсянников.
– Пришло время завершить роман.
– Он будет иметь успех.
– Возможно, это произойдёт лишь благодаря твоим иллюстрациям.
– Ты преувеличиваешь мою роль, Сергей.
– Нисколько не преувеличиваю. Ведь я перекраиваю сюжет, учитывая особенности твоих рисунков, и роман при этом
Из динамиков в коридоре послышался гнусавый голос ответственного за пожарную безопасность:
– В Управлении объявлена пожарная тревога! Всем покинуть помещение!
– Вот неймётся Смирнову! – с досадой сказал Овсянников.
– Выслуживается, – заметил Юрчиков.
– Ты почему не хватаешь противогаз и не торопишься выбежать на улицу? – спросил Олег. – Ведь вас, офицеров, если не среагируете на тревогу, могут потом на аттестации завалить.
– И так завалят, – махнул рукой Юрчиков.
Тем не менее, ворча, он достал из шкафа противогаз и, надев куртку, вышел вместе с Овсянниковым из кабинета…
Ночью Юрчиков, пребывая в тревожном и интересном сне, продолжал наблюдать за происходящим на Бригде …
Ирмон и Кризильда, взявшись за руки, стояли среди заснеженной равнины и смотрели вдаль. Над горизонтом висело тусклое светило. Позади них, на заснеженной равнине, серела роща каменных деревьев, тянувших свои покрытые инеем ветви к серому небу.
– Здесь стало тепло. Ты чувствуешь, какие горячие лучи теперь исходят от Оритибы? Неужели, уже близко Великий океан? – спросила Кризильда.
– Мы вышли на большую равнину. Впереди нет ни скал, ни холмов. За этой равниной лежит Великий Южный океан. Мы почти добрались до него, – сказал Ирмон.
Ирмон и Кризильда направились вперёд, по снежной равнине. Местами, где не было снега, а лежал лёд, они, несколько раз, поскользнувшись, едва не упали.
Они шли по равнине пять дней. Питались они мороженым мясом иргрона, а ночевали на снегу. Кризильда стала жаловаться, что устала. Однако Ирмон уговаривал её потерпеть. Возвращаться домой было нельзя, а другие племена зензибов редко принимали к себе беглецов. И вдруг юноша увидел впереди рябившее на ветру странное поле, на котором не лежал снег.
– Что там, впереди? Там нет льда и снега? – удивилась Кризильда.
– Возможно, это и есть океан, – проговорил Ирмон.
– Серая равнина, что лежит впереди – и есть океан?
– Наверно. А там, посреди океана, в туманной дымке я вижу какие-то скалы. Они так же красивы, как и ночное небесное сияние над нашим поселением!
Ирмон и Кризильда подошли к краю ледяной равнины. К их ногам лениво подкатывались невысокие пенящиеся волны. Ирмон, опустился на колени, зачерпнул в ладонь воду, попробовал её на вкус и поморщился.
– Вода здесь солоней, чем в горячих источниках, –
– Здесь так много воды! – воскликнула Кризильда.
– Нам надо добраться до тех скалистых островков, которые торчат посреди воды. Посмотри, как они красивы!
– Действительно, эти островки очень красивы, – согласилась Кризильда.
– Надо попробовать добраться до ближайшего из них, – предложил Ирмон, трогая ногой воду.
– Ну, как? – поинтересовалась Кризильда.
– Вода тёплая. Можно идти к острову, – сказал Ирмон и, подняв копьё над головой, смело шагнул в воду
Кризильда не успела опомниться, как её возлюбленный мохнатый зензиб, булькнув, ушёл с головой под воду. Он тут же вынырнул и забил руками по воде. Ирмон попытался ухватиться за кромку прибрежного льда, но тот ломался и крошился. Кризильда наклонилась и протянула ему руку. Ирмон не принял её помощь, а протянул руку дальше, опёрся на более прочный лёд и, выбрался на берег.
Кризильда заметила, как из воды показалась чёрная блестящая голова крупного чудища, которое распахнуло пасть с несколькими рядами острых зубов, а затем, взглянув жёлтыми глазищами на зензибов, скрылось под водой.
Ирмон сел на лёд и положил рядом с собой копьё. С его белой шерсти стекали капельки воды. Кризильда села рядом с ним.
– Тебя сейчас едва не сожрало чудище! – воскликнула она. – В океане обитают звери не менее страшные, чем иргроны.
– Страшнее иргрона зверя нет, – уверенно произнёс Ирмон.
– Ты просто не заметил чёрную безволосую тупорылую морду с зубастой пастью.
– Я ничего не видел. Здесь оказалось слишком глубоко. Я едва не утонул…
– Вставай!
– Позволь мне посидеть на ветру. Я наслаждаюсь прохладой и отдыхаю от тёплой воды, – сказал Ирмон.
В это время Кризильда услышала треск и встревожилась:
– Ты слышал звук?
– Да. Что-то потрескивает.
– Вставай! Это трещит лёд! – закричала Кризильда.
Ирмон поднялся. И тут же раздался громкий треск, и позади зензибов по льду пробежала трещина. Оторвавшаяся от припая льдина покачнулась и поплыла в океан. Копьё Ирмона провалилось в трещину и ушло под воду…
Юрчиков напугал жену, вскрикнув во сне…
Овсянников во сне стал размахивать руками и сбросил с себя одеяло…
Кризильда и Ирмон заворожённо наблюдали за тем, как льдина, на которой они оказались, постепенно удаляется от берега.
Вскоре от льдины стали откалываться большие глыбы. Несчастные влюблённые с ужасом смотрели на таявшую на глазах льдину и готовились умереть. Они сели, обнялись и прикрыли глаза, потому что Оритиба источала яркий свет.
Они не заметили, как маленькая льдина приблизилась к скалистому острову с узкой полосой песчаного берега, усеянного крупными камнями, которые были покрыты зелёным мхом и оранжевыми лишайниками. Лишь когда льдина стукнулась о прибрежный валун, они открыли глаза.