Творцы миров
Шрифт:
Как-то раз, возвращаясь из дальней поездки, встретил Онор одинокого путника, шедшего той же дорогой. Путь, пройденный вдвоем, кажется короче, и они вместе направились к Сиано-тарри. Ночь опустилась на горы Ренгии, и странники заночевали в лесу на поляне возле крутого обрыва. Неведомо мне, о чем была их беседа, но молодому вспыльчивому Онору почудилось, будто незнакомец насмехается над ним. Недолго сдерживал юноша свой гнев и без особых раздумий изо всех сил ударил тщедушного собеседника, тот пошатнулся и, не удержавшись на краю обрыва, камнем полетел вниз.
Испуганный не на шутку Онор не знал как поступить, ведь в темноте
Многие ночи, минувшие после того события не мог Онор спать спокойно, лицо незнакомца вставало перед его глазами, и с криком он просыпался. Совесть терзала юношу, но, если бы
Онор знал, что оставил умирать без помощи еще живого человека, кто знает, как бы поступил он… Неведомо было Онору, что несчастный еще двое суток пролежал с перебитым хребтом, прежде чем смерть смилостивилась и забрала его с собой.
Годы текли быстро, и со временем Онор почти не вспоминал о своем тяжком грехе. Но душа убитого не знала покоя.
Однажды жена Онора, Гюна, выйдя во двор, разговорилась с соседкой, а ее новорожденный сын остался дома под присмотром своей малолетней сестры Агэл. Немного времени заняла праздная беседа, но достаточно, чтобы в доме Род-Алов случилось непоправимое. Вернувшись под его кров, Гюна прежде увидела рыдающую перепуганную дочь, а затем то, что никто не может пожелать увидеть матери – обгоревшее тельце младенца в пылающей печи… Страшным был тот день для семьи Онора. Только на следующее утро смог безутешный отец расспросить едва успокоившуюся Агэл о произошедшем. Девочка рассказала Онору, что видела страшного человека в черном, неведомо как очутившегося в доме и швырнувшего в очаг ее маленького братика. Большего Агэл не знала и не видела.
В скорби и тревоге прошла зима, а весной на Онора и его жену Гюну обрушилось новое горе. Теплым весенним денечком
соседские ребятишки, в том числе и трое младших детей Онора, отправились играть к старому амбару на краю селенья – излюбленному месту их развлечений и забав. Но недолго слышался их веселый смех. Прибежал домой Ран, брат-близнец Агэл и, захлебываясь слезами, указал родителям и в ту сторону, куда поутру убежали все трое ребятишек.
Полные дурных предчувствий, бросились Онор и Гона к амбару. Маленькая зареванная Агэл сидела на песке возле покосившегося от времени строенья, а поодаль, в развилке старой осины, висел труп ее среднего брата Энтора. Неведомый злодей зажал голову ребенка меж, толстыми ветвями и заколол его, валявшимися тут же, неподалеку вилами. Онор наклонился к Агэл, погладил по светловолосой голове, взглянул в невинные голубые глаза и спросил:
— Кто это сделал, дочурка?
И как прежде, девочка рассказала о черном незнакомце, убившем ее брата. Агэл вновь не знала, откуда он пришел и где скрылся. А толстячок Ран и остальная детвора, игравшая в миг убийства в прятки, вообще не видела ничего.
Недолго думал Онор, чтобы понять – страшное проклятие тяготеет над его родом. Вспомнил он об убиенном страннике и открылось ему, кто приносит горе и беды в их дом. Черный дух вернулся, чтобы рассчитаться со старыми долгами.
нее мощи и защиты. Старая женщина выслушала его исповедь и произнесла:
— Дух не может погубить человека. Убить человека может только существо из плоти и крови. Но Черный дух умеет починять людскую волю, заставляет служить себе. Ищи человека, Онор.
На прощанье колдунья протянула Онору Род—Алу талисман – сушеный корень мюия, вымоченный в лягушачьей крови и сказала:
— Черный дух уйдет в могилу, если ты положишь на лоб его раба этот талисман. Но знай, прежде чем навсегда исчезнуть, напоследок, Черный дух умертвит своего раба, заберет его душу в царство Тьмы.
Встревоженным возвратился Онор в свой дом. Внимательно вглядывался он в лица своих домочадцев и соседей, искал затаившегося врага. Смотрел Онор на светлые лица детей: на любимицу Агэл, на толстячка Рана, на долговязого Арета, на совсем взрослого Эрда, чья свадьба была уже не за горами, смотрел и не верил, что кто-то из них служит черной силе призрака, задумавшего отомстить ему.
Наутро Рана нашли в постели мертвым – мальчика укусила неведомо как пробравшаяся в дом медянка. И тогда Онор вспомнил, что вечером прошедшего дня, воротившись из леса, Агэл принесла в дом корзинку, прикрытую листьями
лопуха. Страшное подозрение закралось в сердце Онора, сжалась его рука на груди, там, где носил он ладанку с талисманом колдуньи… Но, если верна его догадка и волей маленькой Агэл, в самом деле, завладел Черный дух, то невинного ребенка ожидала гибель от руки собственного отца, а Онор никогда бы не согласился стать убийцей родной дочери.
И вновь отправился он к колдунье Аране. Неутешительными оказались слова старой ведьмы и еще более страшными были события, произошедшие за время его отсутствия. Едва вышел Онор из дома колдуньи, как увидел свою жену, торопившуюся навстречу. Задыхаясь от быстрого бега, поведала Гюна, что привело ее сюда. Загоняя в хлев корову, Гюна увидела встревоженного, растрепанного старшего своего сына Эрда, выскочившего из дому. Она спросила юношу:
— Что случилось, Эрд?
Он прокричал на бегу:
— Мама, Арет видел, как кто-то схватил и унес Агэл. Мы догоним его, а ты разыщи отца, позови соседей. Человек в черном побежал в сторону леса. Он не сумеет уйти далеко!
И Эрд помчался туда, где скрылся прежде Арет. Не медля Онор, Гюна, колдунья Арана, еще несколько слышавших их разговор односельчан, устремились по дороге, ведущей к лесу. Без труда отыскал Онор следы своих сыновей и пошел по ним в
самую глубь лесной чащобы. Следы обрывались у ловушки для крупного зверья, ставшей могилой обоих сыновей Онора. Острые колья, которыми было уткано дно ямы, пронзили их тела и, хотя мальчики были еще живы, никакое чудо уже не могло спасти их.
Подойдя к безутешно рыдающему отцу, колдунья Арана сказала:
— Черный дух помутил разум твоего сына Арета, и он увидел то, чего не было. Никто не похищал Агэл. Это она заманила своих братьев в смертельную ловушку. Теперь я знаю точно — Агэл одержима духом-мстителем. Положи ей на лоб талисман, и ты спас ешь хотя бы жену и себя.
С грубой руганью оттолкнул Онор старуху-колдунью и зашагал, не оглядываясь к своему опустевшему дому. На пороге его сидела маленькая Агэл, перебирала разноцветные камешки и напевала немудренную песенку.