Творцы столпотворения
Шрифт:
Остапенко предложил подгрести поближе к берегу и Николай после некоторого раздумья согласился. Они осторожно примостились на разных концах плота и принялись усиленно грести руками.
Движение поперёк потока получалось очень медленное – здесь заметно сказывалось течение. Внезапно рядом раздался сильный всплеск, после чего плот что-то толкнуло, и они почувствовали, что он развернулся.
Люди замерли.
– Что это? – прошептал Николай.
– Сиди спокойно, – также тихо произнес Валентин, – сдвинься только сюда, к центру!
Они переместились подальше от краев утлого плавсредства, схватившись друг за друга. Плот тряхнуло
«Уж не ему ли в жертву мы принесены?» – с бессильной злостью подумал Остапенко и сжал кулаки. Такую обидную ситуацию надо было ещё суметь представить: подумать только – жертва на алтаре какой-нибудь подземной акуле!..
Прошла минута, потом ещё одна, но все оставалось тихо – хотелось надеяться, что существо уплыло, а не затаилось.
Плот со всё увеличивающейся скоростью продолжал двигаться по течению, и через некоторое время журчание уже слышалось более, чем явственно.
– Не нравится мне это, – сказал Остапенко. – Не хватало нам ещё какого-нибудь подземного водопада.
– Сплюнь, – откликнулся Николай.
Валентин сплюнул.
А светящихся пятен по бокам становилось все больше и больше, и светились они ярким желтовато-зеленым светом. Поначалу светляки виднелись по отдельности, но потом стали группироваться в гроздья, цепочки, и в пещере постепенно становилось все светлее. Сверху тоже появились эти необыкновенные полосатые шарообразные наросты, похожие на недоросли-арбузы, и Остапенко прикинул, что высота свода здесь не превышала метров пяти над уровнем воды. Кроме того, река сузилась, и они плыли быстрее.
Хотя по-прежнему ситуация оставалась сложной, но, по крайней мере, исчезла темнота, что позволяло видеть происходящее вокруг и добавляло пусть и не большую, но возможность действовать хоть в какой-то мере целенаправленно. Вдаль уходил целый хоровод огней. «Прямо как рождественская ёлка», – подумал Валентин и тут же вспомнил празднование последнего Нового Года – ещё до Катастрофы, с родными. Как же это было давно, и какой нереальностью казалась прежняя жизнь!
Никакого берега здесь не было – «арбузы» неизвестно как крепились прямо на отвесной стене, встававшей из воды. Река все сужалась, и светляки покрывали стены пещеры плотным ковром, да и потолок немного опустился. Стало светло настолько, что уже легко можно было бы читать газету, если бы таковая имелась – или свободно снарядить магазин автомата патронами, что было бы куда предпочтительнее.
Плот двигался так ещё более получаса, и к этому времени скорость достигла не менее шести-восьми километров час. Тоннель к этому времени стал совсем узким – при желании до светляков можно было дотронуться рукой, однако люди не рисковали так поступать без явной необходимости. Когда плот относило течением к стене, они осторожно отталкивались от нее ногами, благо почти все шары висели на некотором расстоянии от уровня воды.
Монотонность скользящих мимо светящихся стен начала даже убаюкивать, но неожиданно тоннель резко расширился, и плот вынесло в большой грот, снизу до верху заросший «арбузами» самых всевозможных размеров и даже оттенков – здесь появились большие шары с нежно-розовым, желтым и даже голубым свечением. Создавалось впечатление какого-то праздника, карнавала,
Грот оказался несимметричным – протока продолжалась в нем крутой дугой, уходя влево через нагромождение валунов и узкого переката, который плот, тем не менее, никак бы не продолел, а метров через тридцать пещера снова резко сужалась. Но не это было главным. Справа находился ярко освещённый берег, загроможденный валунами, а у одного из них, наполовину уходящего в воду, приткнулся ещё один плот, причем на нём что-то лежало. В рассеянном разноцветном свечении рассмотреть было сложно, но выяснить это казалось насущной потребностью. Кроме того, Остапенко заметил, что в стене грота чернеет несколько проходов.
«Надеюсь, это не ловушка», – подумал он и толкнул старшину в бок:
– Гребем туда!
Они принялись изо всех сил грести руками, пытаясь изменить курс разогнавшегося плота. К счастью, в гроте течение снова ослабло, и через несколько минут они всё-таки добрались до берега.
– Ну вот, мы и снова на земле, – прошептал Шорин, спрыгивая на береговую гальку у косы, формировавшую перекат.
– Согласен, приятное чувство, – также тихо отозвался Валентин.
Они, насколько смогли, затащили свой плотик на камни и побежали к находке.
– Мама мия! – восторженно пропел Николай. – Вот оно всё где!
На втором плоту горкой было сложено снаряжение, которое гиеномыши отняли у людей: автоматы, вещмешок, фонарь и даже оружие, взятое у чёрного инопланетянина.
– Ничего не понимаю, – пробормотал Остапенко.
Они поспешно экипировались заново. Валентин вставил в автомат новый магазин и проверил фонарь – на удивление, тот работал.
– Ну, что – исследуем тоннель? – Капитан кивнул на зияющее отверстие в стене чуть дальше по берегу. – Или перетащим плот через мелководье и плывём дальше?
Шорин открыл, было, для ответа рот, как из этого самого тоннеля послышалось громкое шуршание, треск и перестукивание. Кроме этого, оттуда раздавались звуки, похожие на шумное дыхание: вдох-выдох, вдох-выдох…
– Так, – прошептал Остапенко. – Без команды не стреляй, береги патроны!
Они на всякий случай попятились к плоту, на котором прибыла сюда их амуниция.
Сначала из туннеля показалось нечто белое, колыхающееся, всё в буграх и наростах. Оно выпятилось вперёд и остановилось, вырастив несколько длинных щупальцев с тёмными утолщениями на концах. Щупальца, будто изучая гостей, неторопливо потянулись к людям, покачиваясь на весу. Напарники отошли ещё на пару шагов.
– Посмотрим, что будет дальше, – сказал Валентин, облизывая губы. – Убежать ещё успеем, но если уплывём, больше попасть сюда уже не сможем…
– Да на хрена тебе сюда снова попадать!.. – начал, было, Николай, но тут чудовище задышало интенсивнее и принялось выползать из своего убежища.
Оно походило на белёсого гигантского червя диаметром более метра, с туловищем, в нижней части которого росли толстые коротенькие ножки. Это создание, по-видимому, могло моментально выращивать щупальца где угодно – то в одном месте, то в другом они выпячивались, извиваясь, а затем втягивались обратно. На переднем торце чудища появился широкий раструб, в котором происходило какое-то движение, и это не понравилось людям больше всего. Число щупальцев, устремленных прямо к ним, увеличивалось с каждым мгновением. Длина червя уже достигла на глаз метров шести, и он все не кончался.