Творец счастья
Шрифт:
— Расходитесь, мужики, — киваю охранникам и управляющему.
Сам иду к Свете, вижу, что ее мелко потряхивает.
— Все хорошо, Свет. Все хорошо, — тихо говорю я, обнимая ее за плечи. — Ничего не случилось. Просто недоразумение.
Минута проходит, прежде чем она выдергивается из моих объятий и, уже справившись с дрожью, резко произносит:
— Да, все обошлось. Просто недоразумение. Извините, что разбудили вас, Михал Михалыч.
Я опускаю руки и смотрю, как она плавно поворачивается и направляется к лестнице, ведущей на выход из коттеджа. Оглядываюсь на номер
— Спать иди! — командую я и ухожу по коридору.
***
Никак не получается снова заснуть. Ворочаюсь, прислушиваясь к звукам ночного леса, доносящимся из чуть приоткрытой форточки.
Почему она нервно вырвалась из моих рук? Я ей противен, или как? Да, ситуация не располагала к обнимашкам, но все же я почувствовал, как она резко выдернулась, как от прокаженного, а я так нежно прикасался к ней, заглядывал в глаза… А она смотрела, как будто сквозь меня.
Вспоминаю, как Кириллу «сносило крышу», когда Катя его продинамила. Я тогда еще удивлялся, как такое может быть с моим другом, с этим успешным, умным, талантливым, красивым, богатым, сильным мужиком? Да любая по первому щелчку пальца расстелилась бы перед ним, а он уперся — Катя мне нужна и все тут! И чувствовал тогда себя он, во всех смыслах шикарный мужик, таким несчастным, что казалось, белый свет ему не мил.
И вот же, на тебе! И меня это накрыло. Реально, ни одна другая не желанна, только эта волшебная Эльфийка. А ведь у меня тут целый цветник красавиц. Вижу же, что многие смотрят на меня с обожанием. А мне их хочется? Не-а.
А может, ну их, эти мучения. Вот просто возьму и вызову ее к себе в кабинет. Скажу, что нравится она мне, усажу на стол и буду целовать, буду наслаждаться. А потом, конечно, юбочку задеру аж до талии и… Нет, так не пойдет. Какой взгляд я увижу, заглянув ей в глаза? Отвращение? Брезгливость? Или безысходное согласие, мол «ладно, бери меня, если только через трах с тобой можно остаться тут и работать».
От этих мыслей все холодеет внутри, а потом раскаленным железным прутом простреливает сердце, когда я представляю себе, что после вынужденного траха со мной, она начинает встречаться с другим и они под ручку с радостными улыбками прогуливаются по дорожке к озеру, катаются на лодке, нежно обнимаются, целуются…Мля! Хрень какая в голову лезет! А может она с кем-то тут уже встречается? Ночная смена, красавцы-здоровяки охранники… Что им мешает уединиться где-нибудь в пустом номере? А-а-р-р-р… Раскаленный железный прут проворачивается где-то в области сердца. Как же больно!
Так! Стоп! Я здоровый сильный мужик. Что я тут себе «накручиваю», как баба?! Завтра все выясню: что, как, где, с кем и когда. Херня, что придется спрашивать Михайловского. Он не злобный по натуре, сам семью имеет и, вроде, любящую — должен меня понять.
Только после этого решения сон таки накрывает меня своим махровым покрывалом, восстанавливая телу нормальный ритм сердцебиения.
***
До обеда Света не выходила, конечно, спала после смены. А сейчас я, стоя у окна вновь
Слышу шаги сзади, даже не оборачиваюсь, потому что знаю — Михайловский нашел меня. Он подходит, становится рядом, смотрит на Эльфийку, которая неспешной трусцой скрывается среди деревьев на лесной дорожке.
— Красивая, — нарушает молчание Константин.
— Да, — соглашаюсь я. — С кем-то встречается?
А что? Я ведь уже решил, что доверюсь ему. Так чего тянуть? А я точно знаю, что именно он в курсе всего и вся во вверенном ему хозяйстве.
— Вроде, Марат Кулагин вокруг нее крутился, — задумчиво отвечает мне управляющий и, почесав затылок, добавляет. — Но, насколько мне известно, Марат ни разу не ночевал… ну в смысле…
— Я понял, — отвечаю я быстро, чтобы не дать ему озвучить, что там «в смысле». Но у меня есть еще вопросы и я сразу задаю их. — Она в город ездит?
— Нет, ни разу не уезжала.
— В какой комнате ее поселили?
— Э-э-м-м… Михалыч, девушка она хорошая, порядочная… — начинает мяться мой собеседник, а я резко перебиваю его:
— А я что, по-твоему, млять, дебил и ё6арь шизанутый?!
— Нет, но просто… — отступает он.
— Что просто? Нравится она мне. Красивая, умная, сильная. И гордая. Я познакомился с ней еще до того, как она здесь появилась.
Рассказываю вкратце мои приключения в мотеле «Нёман», опуская интимные подробности.
— Только она не позвонила мне. Сама устроилась к нам на работу. А я теперь не знаю, как к ней подойти. Думаю, если начну «подкатывать», может подумать херню всякую, — заканчиваю свой рассказ и смотрю на Константина.
Тот вглядывается в меня, молчит, но взгляд его потеплел.
— Спрашиваю про общежитие, потому что хочу убедиться — там все есть для нормальной жизни. Я раньше этим зданием никогда не интересовался. У них там есть кухня, холодильник…
— Конечно, есть. Но персонал может питаться в ресторане.
— А может в ресторане им слишком дорого.
— Нет, наши работники платят только 50 %.
— Хорошо, — отвечаю я и мы продолжаем разговор уже о хозяйственных делах гостиницы, а не о моей личной жизни.
После того, как подписываю несколько документов за столом, возвращаемся снова к окну.
— Михалыч, а что такое по-польски: естэм в тёнжу? — покачавшись на каблуках, Константин вдруг задает мне странный вопрос.
— Это Агнешка говорила? — делаю я большие глаза. Хотя уже и сам понимаю, что кроме нее некому здесь по-польски говорить.
— Подружке звонила, а я краем уха задел. Я ж после того случая с ошейником чуток присматриваю за этой припадочной. Вдруг еще что у нее пропадет, а мне потом отвечай.
— Пипец! Сергеич, — подхохатываю я, потому что до меня таки доходит смысл всей этой возни вокруг соблазнения моей несговорчивой особы, — эта припадочная беременна. Видимо, решила меня в койку затащить, а потом эту проблему на меня повесить. Комбинаторша, мля.