Творения
Шрифт:
Узнав об этом, благоразумнейший юноша убежал в горные пустыни; и хотя ожидался конец гонения, но Павел, превратив дело необходимости в дело охоты, то мало–помалу шел далее, то останавливался, — и после нескольких перерывов нашел наконец скалистую гору, при подошве которой была огромная пещера, заваленная камнем; отвалив камень и, по общечеловеческому стремлению знать сокровенное, тщательно осматривая внутренность пещеры, Павел нашел большое помещение, которое, при открытом сверху небе, прикрывалось широкими ветвями старой пальмы и из которого виднелся самый чистый ключ воды, чей поток, только что прорвавшись наружу, тотчас же снова скрывался в небольшую
Полюбив это место [278] , как бы нарочно приготовленное для него Богом, Павел провел там всю жизнь в молитвах и уединении; пищу и одежду доставляла ему пальма.
Чтобы это не показалось кому–нибудь невозможным, свидетельствуюсь Иисусом и Его святыми Ангелами, что в той части пустыни, которая возле Сирии примыкает к сарацинам, видел я монахов, из которых один в течение тридцати лет, пребывая безысходно в пустыне, поддерживал свое существование ячменным хлебом и грязною водою; другой, заключившись в старом водоеме (какой сирийцы на своем народном языке называют кубба), питался ежедневно пятью стеблями тростника. Это покажется невероятным для тех, которые не веруют, что всё возможно верующим.
278
Пещера Павла Фивейского находилась недалеко от Чермн'oго (Красного м'oря), в ущелье горы Холзим, расположенной на другой стороне той же горной гряды, среди которой возвышается «внутренняя гора» Антония Великого.
Но возвращусь к тому, о чём я н'aчал говорить.
Когда блаженный Павел уж'e 113 лет проводил на земле небесную жизнь, а в другой пустыне подвизался девяностолетний Антоний, пришла сему последнему, по его собственному сознанию, в голову мысль, что нет в пустыне монаха, который был бы совершеннее его. Но во время ночного отдохновения было открыто Антонию, что есть другой монах, гораздо лучше его, и что он должен отправиться в путь, чтобы видеть этого подвижника.
И вот при первых лучах света почтенный старец, поддерживая посохом нетвердые члены, отправился в путь, сам не зная куда.
Уж'e наступил полдень, и, несмотря на сильный солнечный зной, старец продолжал идти, говоря: «Верую Богу моему, что Он покажет мне раба Своего, обещанного мне».
Но большее этого чудо: Антоний видит странное существо — частию человека, частию коня, которое на языке поэтов зовется иппокентавром [279] ; увидав его, Антоний осенил чело изображением спасительного знамения.
«Эй ты, — сказал он, — в какой части пустыни обитает раб Божий?» Иппокентавр, бормоча что–то варварское и скорее коверкая, чем произнося слов'a, при ужасе старца, который старался ласково говорить с ним, протянув правую руку, указал ему желанный путь и, бросившись в бег по широким полям с быстротою птицы, скрылся из глаз удивленного старца.
279
В некоторых кодексах читается: онокентавр, в иных — кентавр. Плиний свидетельствует, что иппокентавры неоднократно были приводимы в Рим и служили предметом зрелища.
Мы
Антоний, недоумевая и рассуждая с собою о том, чт'o видел, идет далее.
Немного спустя, в каменистой долине Антоний увидал небольшого человечка с загнутым носом и с рогами на лбу, а нижняя часть его т'eла оканчивалась козлиными ногами. Пораженный и этим зрелищем, Антоний, как добрый воин, восприял щиты веры и броню надежды.
Упомянутое животное принесло ему для дорожного продовольствия пальмовые плоды как бы в залог мира. Увидав это, Антоний остановился и, спросив у неведомого существа: «Кто ты?» — получил такой ответ: «Я смертный, один из обитателей пустыни, которых прельщенное всякими заблуждениями язычество чтит под именем фавнов, сатиров и кошмаров, давящих во время сна. Я послан к тебе от своих собратий. Просим тебя, помолись за нас общему Господу, Который, как мы слышали, пришел некогда для спасения мiра и во всю землю прошло вещание Его».
Слыша такие слов'a, престарелый путник орошал лицо обильными слезами, изливавшимися от избытка сердечной радости. Он радовался о славе Христа и о погибели сатаны и, удивляясь, что может понимать речь обитателя пустыни, ударяя жезлом в землю, говорил: «Г'oре тебе, Александрия, вместо Бога чтущая разные диковины! Г'oре тебе, град блудницы, куда стеклись злые духи всего мiра! Чт'o ты скажешь теперь? Звери призывают имя Христово, а ты чтишь разные диковины!»
Не успел старец еще договорить этих слов, как рогатое животное удалилось как бы летучим б'eгом.
Чтобы этот рассказ не показался кому–нибудь недостоверным, мы припомним событие, засвидетельствованное всем мiром при царе Констанции.
В Александрию был приведен живой человек такого р'oда и представлял собою для народа немаловажное зрелище; а пот'oм бездушный труп этого человека, в предохранение от разложения вследствие солнечного ж'aра, был набит солью и принесен в Антиохию на показ императору.
Между тем (продолжаю прерванный рассказ) Антоний всё шел да шел; видя только следы зверей да обширное пространство пустыни, он не знал, чт'o делать, куда направить ст'oпы свои.
Истекал уж'e другой день. Оставалась только одна надежда для старца — что Христос не может его оставить.
Всю ночь, вторично застигшую его в дор'oге, он провел в молитве и при слабом рассвете увидал вдали волчицу, которая, тяжело дыша от жажды, прибежала к подошве горы; провожая ее глазами, старец, когда волчица скрылась, увидал вход в пещеру и стал засматривать вовнутрь с тщетным любопытством, потому что мрак мешал видеть, но, как говорит Писание, совершенная любовь вон изгоняет страх (1 Ин. 4:18).
Тихим шагом и сдерживая дыхание, осторожный наблюдатель вошел вовнутрь пещеры и, мало–помалу подвигаясь вперед и часто останавливаясь, н'aчал слышать звуки. Наконец сквозь мрак ночи он видит вдали свет и, быстро спеша к нему, споткнувшись о камень, производит шум.
Услышав этот шум, блаженный Павел затворил и замкнул открытую прежде дверь в свою пещеру.
Тогда Антоний, стучась у входа даже до шестого ч'aса и долее, просил позволения войти, говоря: «Ты знаешь, кто я, откуда и зачем; знаю, что я недостоин твоего лицезрения, но если я не увижу тебя, то не уйду прочь. Принимающий зверей, зачем ты отгоняешь человека? Я искал и нашел. Я толкаю, чтобы мне было отворено; если мои просьбы будут тщетны, — я умру здесь при входе в твою пещеру; по крайней мере, ты похоронишь труп мой…»