Творящее слово
Шрифт:
Однако Писание называет Б-га мудрым, добрым и так далее. И мы не можем утверждать, что Он настолько далек от нас, что мы вовсе не можем установить контакт с Ним или с Его Мудростью. Истина в том, что Он — источник мудрости; Б-г — первопричина, основа всего творения, когда мы понимаем что-то, касающееся творения, мы называем Его мудрым. Так же мы называем Его милосердным, добрым и так далее, потому что Он — источник этих качеств. Качества описывают действия Б-га, а не Его Самого, так же как мы называем его в ежедневной молитве Посылающий ветры и Приносящий дождь и не отождествляем его с ветром и дождем.
Вопрос о том, как Б-жественные силы изливаются, чтобы в мире Эманации (Ацилут) принять форму Мудрости, и как появляются один из другого разные уровни бытия, связи и отношения между ними — все это относится к учению Каббалы.
Избежав обращения к подробностям таинственного самоограничения Б-га, необходимого для сотворения мира, мы тем не менее оказываемся лицом к лицу с тем, что нам дано знать двойственным характером веры. Первая сторона — та, что Сущность и Бытие Б-га выше и за пределами всего, что мы могли бы постичь; другая — та, что Он так открывается через высшие сфирот, что есть единство между всеми сфирот — как инструментами или каналами и как Б-жественными сущностями, действующими на этом конкретном уровне. Некоторым необъяснимым образом сфира служит не только внешним инструментом для Б-га, но и выражением, откровением самого Б-жественного Бытия.
Однако выражение это почти так же превосходит наше понимание, как и Сам Б-г. В лучшем случае мы хотя бы понимаем, о чем говорим, несмотря на неспособность постичь подлинное величие сфирот. Очевидно, что мы не понимаем, что такое Мудрость, но мы хотя бы знаем, что такое мудрость на нашем обыденном уровне, у нас есть, за что зацепиться. Потому что между сфирот мира Эманации и нашим внутренним миром есть определенная связь. Наши души — своего рода копии мира Эманации. Поэтому мы можем как-то относиться к сфирот, несмотря на разницу в уровне между нами, разницу не количественную, а качественную. Пусть Мудрость Эманации не такова, как наша мудрость, а Б-жественное Милосердие отличается от милосердия, которое можем оказать мы; мы все же можем соотносить свою разумность с истиной Б-жественной Мудрости, можем стараться очистить сердца, чтобы приблизиться к Б-жественному качеству Милосердия, как мы его понимаем. Наличие связи очевидно хотя бы из того, что мы ясно различаем мудрость от глупости, сострадание от жесткости. Более того, несмотря на то, что качества определены и отделены друг от друга, между ними существует очень глубокая и динамичная внутренняя связь. И это знание мы тоже извлекаем из самого личного самосознания.
Сфирот, таким образом, дают нам возможность определить для себя Мудрость Б-га, хотя Сущность Б-га навсегда запредельна для нас. Из-за нашей ограниченности мы не можем осознать связи сфирот, даже высших, с Сущностью и Бытием Б-га. Но мы можем сказать, что Он объединен со Своими качествами внутренне так же, как и внешне, и что сфирот могут быть освещены, так сказать, изнутри Его светом. Так, Хесед (Любовь-Милость) — это не что-то внешнее, как молоток в руках рабочего; скорее можно уподобить ее орудию целого, от которого невозможно отделиться, как член тела или тело в целом нельзя отделить от стоящей за ним воли. Рука в момент действия прозрачна для души, которая выражает себя через это действие. Но в некотором смысле сфирот — действительно инструменты, которыми пользуются Б-жественные силы. Это то, в чем мы можем быть уверены; мы еще ничего не знаем о сущности Самого Б-га, так что та уверенность, с которой мы держимся за единство Б-га и Десяти сфирот, — вопрос веры.
В результате эти качества Б-га, известные нам как Десять сфирот, в Зоѓар называются тайнами веры, веры, превосходящей разум. В конце концов, именно вера дает нам место для встречи с непостижимыми для нас реальностями. И именно к их числу относится связь Десяти сфирот с Б-гом. Все, что мы можем сказать на основании тайны веры, это что Б-г придает сфирот их форму, Он действует в них и через них.
До сих пор мы обсуждали понятие величия Б-га и последствия, вытекающие из этого понятия. Кружным путем наш анализ завел нас за пределы ясной
Сфирот и дни творения
Тора говорит человеческим языком, чтобы человек мог как-то соотноситься с ней хотя бы в построении своей жизни, если уж он не может постичь ее разумом. Кроме того, Тора — это первичный проект, архетипическая метафора, источник которой — Сам Б-г. С этой точки зрения дарование Торы подобно тому, как если бы Б-г подарил Себя человеку. Это проникновения непостижимо великого в ограниченный людской мир. Но единственный способ, с помощью которого человек может понять его, это аллегория и метафора. При помощи них человеческое сознание может делать скачки и перекидывать мосты через пропасть некоторым практичным способом. Это и делали ученые Истины, мудрецы Каббалы.
Например, эти ученые Истины назвали сфирот светами, чтобы помочь нам понять природу единства Б-га и Его качеств. Потому что для нас дистанция между Б-гом и Его качествами непреодолимо велика; все наши обыденные сравнения и мерки безнадежно неадекватны. Более того, в высших мирах сущность явлений настолько более велика и разнообразна, чем что-либо, постижимое для нас, а разница между уровнями бытия настолько более выражена, что мы даже не можем всерьез рассматривать возможности отношений, которые преодолели бы пропасть. Все, о чем мы можем иметь хоть какое-то представление, основано на Тайне Веры, на предпосылке, что некоторым непостижимым способом Б-г объединяется со сфирот и действует через них. И раз было позволено мудрецам говорить о сфирот языком аллегорий и метафор, мы можем как-то взглянуть на отношения между человеческим и Б-жественным в мире.
Вернемся к нашему примеру из Каббалы — именованию сфирот светами. Метафорический образ здесь — свет Солнца и само Солнце. Пока он не изойдет из солнечного шара, свет является неотделимой частью Солнца, у него нет ни имени, ни бытия. Только отделившись от своего источника, это излучение становится чем-то в себе, определяемым как солнечный свет. Как написано: И назвал Б-г свет днем (Берешит [Бытие], 1:5). Эта метафора (Солнца и его света) уже появлялась в нашем рассуждении, но если тогда этот образ служил для изображения исчезновения тварного бытия в Творце, здесь замысел — показать единство сфирот с Б-гом. Он пригоден только в том, что он помогает увидеть отношения между сфирот и их Б-жественным источником и проиллюстрировать, как Тайна Веры, хотя она и превосходит границы рационального, может быть постигнута разумом.
Развивая образ, как свет Солнца становится видимым для нас, только когда он отделяется от самого Солнца, так и сфирот существуют для нас только тогда, когда они исходят из мира Эманации. До того они еще едины в одной Б-жественной реальности. (Надо повторить опять и опять, что этот образ неточен, что любые слова или метафоры могут лишь передать нашу ограниченность, дать уху услышать хотя бы то, что человек в силах понять). Сфирот излучаются и приобретают свои особые индивидуальности, явленные нашему сознанию; в то же самое время мы заключены в них и ведомы ими.
Как в начале книги Берешит описано творение мира из ничего, так Десять сфирот исходят из Б-га — направлять миры скрытые и явленные, как сказано во введении к Тику ней Зоѓар: Ты скрываешься в них. Б-г облачается в сфирот, чтобы поддерживать мир, который Он создал, и контролировать происходящее в нем. И как одеяние одновременно и скрывает и являет, так сфирот и открывают действие Б-га, и скрывают его. Через наше неясное понимание сфирот мы узнаем что-то о том, как Б-г управляет нами и нашим миром.