Твой не любимый
Шрифт:
— Оденься! — рыкнул на меня, — Ничего не будет!
— А я ничего и не требую! — ответила тихо и тряхнула волосами давая им рассыпаться по плечам. Я знаю…знаю, что это проблема, что мне о ней рассказывали и скорей всего она сегодня может не решиться. И он не подпускает меня, чтобы я не видела его мужского бессилия.
— Оденься я сказал! И вали отсюда!
Но я его не послушала, я залезла в ванну к нему и оседлала его бедра, касаясь промежностью вялого члена. Хотел отпихнуть, но я перехватила его руки и положила к себе на грудь.
— Приласкай меня…я так изголодалась по твоим рукам. — прошептала ему в губы
Поднесла одну руку к своему рту, провела пальцами по губам, потом обхватила указательный и средний своим ртом, прикусила и пососала, он слегка дернулся, но рук не отнял. Внимательно следил за моими губами. Потом углубил пальцы дальше и вытащил обратно, я тихо застонала и подалась вперёд и назад, потираясь влагалищем о его плоть.
Влад вытащил пальцы из моего рта и глядя мне в глаза провел мокрую дорожку по моей шее, между грудей и обхватил один из сосков. Сжал двумя пальцами, и я всхлипнула. От его голодного взгляда по телу прошла судорога желания. Как давно он не прикасался ко мне.
— Сильнее, — прошептала я и он сжал сильнее, чуть выкрутил, заставляя застонать и запрокинуть голову, ощутить как прострелило между ног., — теперь он ласкает мою грудь обеими руками, играет с сосками, тянет их, трет, сжимает. Я опускаю его ладонь ниже, по животу к лобку.
Наклоняюсь к его рту и хрипло шепчу ему в губы.
— Трахни меня пальцами….пожалуйста. Я хочу тебя!
Взвивается весь, сильно хватает за талию, всматриваясь в мое лицо, но я уже не могу остановиться, я и правда хочу его. Хочу его вот такого с горящим взглядом, хочу его руки, его губы. Опускает ладонь мне на промежность начинает ласкать клитор, но мне надо намного больше.
— Войди…, — шепчу ему на ухо и буквально седлаю его пальцы, они сильно втыкаются в мое влагалище и я с вскриком насаживаюсь на них. И он подается вперед всем телом. Сначала медленными толчками, потом все быстрее и быстрее. Толкаясь внутри сразу тремя, шевеля ими, лаская переднюю стенку, заставляя меня извиваться на нем, выгибаться, стонать. Пока не почувствовала как возле моего бедра торчит что-то твердое…он видно и сам не понял, я обхватила его член ладонью, выдернула его пальцы из себя и быстро села сверху. Это было до упора. Это было так стльго и мощно, что я закричала и он вместе со мной, сдавливая мое тело и в туже секунду содрогаясь и изливаясь внутри меня струями спермы. Быстро, судорожно, хрипя, уткнувшись лицом между моих грудей…
А я улыбаюсь и глажу его по плечам, по голове…получилось. Ни хрена он не беспомощный. Я только что чувствовала в себе его член. Твердый, мощный как и всегда…Сама нашла его губы. И он ответил на поцелуй, сжимая мои волосы мокрыми руками, вдавливая меня в себя. Он весь дрожал, дергался и я знала почему. Он плакал….от облегчения, от понимания, что с ним все в порядке. То, за что он презирал себя, то, что уложило его в депрессию…оказалось решаемо.
Его член все еще во мне, а я обнимаю его за плечи и целую скулы, щеки, его голову.
Мы сжимаем друг друга в объятиях. Оба ошеломленные.
— Я скорострел, — шепчет мне в шею.
— Ты просто был голодный.
Отвечаю и трусь щекой о его влажные волосы, чувствуя, как он гладит мою спину, как прошелся пальцами вдоль позвоночника.
— Пиздец какой голодный…и думал, что я от этого голода
Обхватила его лицо обеими ладонями, заставляя посмотреть на себя.
— Я не дам тебе сдохнуть…
— Я начинаю в это верить.
Усмехнулся уголком рта, потом провел руками по моему лицу, по моей шее и снова по груди, пощипывая снова соски.
— Блядь, всегда тащился от того, как они торчат, когда ты возбуждена.
Обхватил один из них ртом, стянул в себя, обводя языком и заставляя меня напрячься…мое возбуждение никуда не делось. Оно начало набирать новые обороты от ударов его языка по чувствительному камушку соска. Влад широко раскрыл рот и втянул сосок вместе с ареолой. Пожирая меня. Член внутри дернулся, пошевелился и начал твердеть. Мужчина сжал мои ягодицы, сминая их, тиская, раздвигая и сжимая снова, провел по ногам, потом приподнял обеими руками и насадил на отвердевший член.
— Пиздец…я думал…
— Не думай! — простонала я и насадилась на него сама.
— Я не думаю… я тебя трахаю, — прохрипел Влад сдавил меня сильнее и принялся резко и сильно насаживать на себя, все быстрее и быстрее, так что мои груди подпрыгивали перед его лицом, и он жадно ловил мои соски, чтобы вгрызаться в них. Я изгибалась назад, слыша какие хлюпаю изнутри, залитая его спермой и своими соками.
Внутри зарождается то самое…далекое, уже забытое. Оно поднимается и закручивается в спираль, покалываниями во всем теле, болью в сосках, томлением в промежности. Опустил руку между нашими телами, сдавливая клитор пальцами, слегка растирая и продолжая насаживать меня на себя все сильнее, быстрее, жестче. Пока я не закричала, изгибаясь назад, скользя ладонью по плитке, буквально падая, придерживаемая его сильными руками, извивающаяся в спазмах оргазма, от которого кажется всю меня пронизывает электричеством наслаждения.
Он следует за мной, с рыком, содрогаясь всем телом. Поднимая меня к себе, сжимая обеими руками и вбиваясь быстрыми резкими толчками.
Мы оба стонем как от боли, повиснув друг на друге, с закрытыми глазами, все еще вздрагивая, словно с нас сняли кожу.
— Сучка…как же я хотел тебя, — очень тихо шепчет и трогает мои волосы, собирает их в кулак. — думал, что уже не смогу. Приговор себе вынес. Бляяядь на тебя и у мертвого встанет.
Тыкаюсь губами ему в губы. Он говорит совсем по-другому…нет, он больше не мертвый. И я не мертвая. Кажется, сегодня мы воскресли.
Когда дверь приоткрылась и в комнату как вихрь влетела моя маленькая Полина, сердце мое забилось еще быстрее. Мое солнышко как же я скучала по ней все это время. Ее рыжие кудри мелькали, как огоньки, когда она бежала к Владу, крича "Папочка!", как будто вся боль и разочарование последних месяцев улетучились в этот момент. Оно стоило того. Все это…боль, обвинения, его ненависть и мои страдания стоили того, чтобы я вот именно сейчас вдохнула ее запах, ее голосок и поняла, что я живая.
Влад сидел в инвалидной коляске, его грудь поднималась и опускалась быстро, а глаза выражали смешанные чувства — радость и грусть. Он хотел встать и взять ее в объятия, но его тело не подчинялось, и он оставался прикованным к коляске. Это больно вдвойне видеть его таким беспомощным. Хочется что-то сделать, хочется помочь. Но любой мой жест Влад может воспринять по разному и совсем не так как я на это рассчитываю.