Твой образ для меня
Шрифт:
Я отступил, опустив руки. Алли качнулась вперед, и я поймал ее за талию, возвращая к своей груди. Она дрожала, ее тело практически вибрировало, а дыхание выходило рваными вздохами. Мой член был тверд и болел от желания сделать все то, о чем я рассказал Алли, я хотел почувствовать ее подо мной, попробовать ее.
Когда Алли развернулась в моих руках, и я прижался к ее попке, мы оба застонали.
– Вот, что я собираюсь сделать с тобой. – Я поцеловал ее в голову. – Обещаю – в первый раз. Каждый раз ты будешь знать, кому принадлежишь.
Я
– Я могу быть и нежным. – Мои слова звучали, как клятва. – Я хочу положить тебя на мою кровать и заняться с тобой любовью, пока ты не забудешь обо всем, кроме нас. Хочу похоронить себя внутри тебя и часами смотреть, как ты кончаешь.
Ее глаза смягчились, став бескрайними бассейнами голубой воды.
– Нам будет потрясающе вместе. Если ты хочешь, чтобы я жестко трахнул тебя или медленно занялся с тобой любовью, то я – правильный мужчина для тебя.
Я снова поцеловал ее.
– Когда будешь готова, моя девочка. Когда будешь готова.
Отойдя от Алли, я физически ощутил болезненность от нашего разделения, но успел сделать лишь несколько шагов, когда она прошептала мое имя:
– Адам.
Я повернулся, заставляя себя сохранять улыбку на лице.
– Я на таблетках, – прошептала Алли.
Я кивнул в понимании.
– А я чист. У меня долгое время никого не было. Когда будешь готова, все будет отлично.
Сознаюсь, я не ожидал следующего действия, но в момент поймал Алли, когда она набросилась на меня. Мы споткнулись и рухнули на кровать, и я крепко прижал ее к своему телу.
– Сейчас, – взмолилась Алли. – Я хочу тебя прямо сейчас. Научи меня, Адам.
Ни о чем больше не спрашивая, я вдавил ее в матрас, обрушивая поцелуй на ее губы.
Она была готова.
Спасибо, Господи!
Я дернул ее футболку, и материал легко порвался под моими руками.
Остальная часть нашей одежды исчезла в считаные секунды – что-то осталось целым, остальное было разорвано и разбросано вокруг кровати.
Кожа Алли оказалась именно такой, как я и представлял, – мягкой, но гораздо слаще на вкус. Я гладил и ласкал ее, раздувая пламя, пока оно не разгорелось адским огнем внутри нее. Я скользил пальцами по ее телу, следуя за ними губами. Смаковал вздохи Алли, наслаждался ее дрожью, изучая,
Затем настала очередь Алли исследовать и изучать мое тело, и я лежал, наблюдая за ней из-под полуприкрытых век. Я поощрял ее, умоляя о прикосновениях, которые стали смелее, когда мы потерялись в вихре похоти вокруг нас.
Алли сомкнула горячие губы вокруг моего соска, руками поглаживая мой нуждающийся член, и, видя мою реакцию на нее, все сильнее дрожала от страсти. Не выдержав, я сел и потянул ее обратно к своему рту, шепча, как сильно хочу ее, и насколько она сексуальна.
Подмяв Алли под себя, я вновь исследовал ее, спускаясь поцелуями вниз по телу и, наконец, добравшись до горячего центра, впервые попробовал ее на вкус.
Она ахнула и выгнулась, когда я сомкнул губы вокруг ее естества, кружа и щелкая языком. Дрожа и извиваясь под моим ртом, она вплела пальчики в мои волосы и потянула за пряди, заставляя меня зарычать. Ее реакция возбуждала так же сильно, как и сам акт, и, скользнув двумя пальцами внутрь, я принялся массировать и поглаживать, пока Алли не начала задыхаться и хныкать.
– Кончи для меня, детка. Позволь себе…
Алли напряглась, ее мышцы сжались, и она закричала мое имя. Я немного задержался, вкушая ее оргазм, а затем медленно и нежно целовал, пока она успокаивалась.
Сев на пятки, я схватил Алли за бедра и потянул к себе, дразня ее жар своим ноющим членом.
– Сейчас, Алли, я сделаю тебя своей.
Ответом мне было желание, бушевавшее в блестящих синих глубинах ее глаз.
– Да.
И я похоронил себя в ней.
Жестко.
Глубоко.
Так глубоко, что мы оба закричали.
Я замер, и наши взгляды встретились, разделяя подавляющую интенсивность момента.
– Я же говорил, что не буду относиться к тебе как к стеклу.
Алли захныкала, цепляясь за меня.
Я вышел и снова вонзился в нее так, что ее ноги напряглись. Я вновь толкнулся, и она закрыла глаза, выгнув спину. Ее грудь торчала, маня сосками, жесткими и по-прежнему красными от моего рта. Тогда я простонал ее имя, и ринулся вперед.
Все остальное вокруг перестало существовать, только она.
Ее влажное тепло окутывало мой член, когда я толкался, трахал ее – любил ее – показывая, насколько правильными мы были вместе. Я брал ее так, как и сказал – мощно и безраздельно, навсегда делая ее своей. Комната кружилась, пот струился по моей спине, пока я парил над ней, рассказывая своим телом все, что не сказал словами.