Твой первый - единственный
Шрифт:
Мы выехали на бульвар, затем пересекли небольшую площадку и двинулись вдоль речки. Утром еще было мало туристов, велодорожки пустовали. Нас предупреждали, что к обеду будет ехать уже сложнее. В последнее время, отдыхающих становилось больше.
– Красиво, скажи? – спросил Витя. Я вдыхала аромат зелени и прохлады, исходящей от речки. Не знаю почему, но мне вдруг вспомнилось детство.
– А ты помнишь, у тебя тоже был велик с рамой и мы на нем ездили вот так вместе?
– Я удивлен, моя дорогая, что ты об этом помнишь, – отшутился в привычной манере Шестаков.
– Я очень хорошо
Мы проскочили через бугор, и я аж подпрыгнула, отчего сильнее прижалась к Вите. Показалось, сейчас упаду.
– Не боись, – он усмехнулся. – Я отличный водитель.
– Ну да, ты же у нас самый-самый во всем. Как я посмела сомневаться?
– Скажи! Тебе повезло со мной, – напрашивался на очередную порцию комплиментов Шестаков. Это было типично для него, он любил ощущать себя на вершине Эвереста. И до чертиков гордился своими успехами. Хотя ему, на самом деле, было чем гордиться. Например, из него однозначно получится отличный семьянин и директор на фирме. Витя схватывал многое на лету и не брезгал ни перед любыми заданиями. Отец тоже им гордился.
– Безумно, как и тебе со мной.
– Мы просто два счастливчика. Не находишь?
– О, да! – я тихо хихикнула, наслаждаясь летним ветерком и близостью человека, от которого замирало сердце. Мы ехали на велосипеде вдвоем, как парочка из далеких семидесятых. На нас оглядывались, кто-то не скрывал улыбки, а кто-то удивлялся. Но мне было все равно на мнения остальных. Ведь мы с Витей были счастливы, здесь и сейчас, на этом самом велосипеде, рассекая дороги парка.
– Знаешь, о чем я подумал?
– О том, что ты классный? – не удержалась от подколки я.
– И об этом тоже, конечно. Но есть и еще кое-что очень интересное.
– Ого, есть что-то интересней, чем ты?
Витя чуть ускорился, выезжая на прямую дорожку, и я сильнее прижалась к нему.
– Как тебе фамилия Шестаков?
– Божественна! – шепнула я, приподняв голову. Взглянула на широкую спину Вити, на его мужественные плечи, удивительно, сколько всего мы пережили. И вот теперь можем так запросто ехать вдоль тропинки, вдыхать в себя лето, его легкость и небывалую свободу.
– Я так и знал, что ты согласна.
– В смысле? Ты о чем? – не сразу поняла, к чему он клонит.
– Ну как? Носить мою фамилию.
– Постой, – я вдруг смутилась, хотя казалось, в наших отношениях с Витей уже нечему было смущаться. Но он постоянно умудрялся подлавливать меня. – Ты делаешь мне предложение руки и сердца?
– Что? Не-е-ет! – на мгновенье, пускай и довольно короткое, мне сделалось грустно. Нет, я не мечтала о свадьбе, детях и прочей семейной ерунде. Мы уже жили вместе, делили кровать на двоих, заботились друг о друге, смотрели вечерами сериалы и засыпали, желая на прощение сладких снов. У нас была полная идиллия, о какой только можно мечтать. Однако его «не-е-ет» почему-то ударило под дых и стерло улыбку с моего лица.
– Понятно, – с нескрываемой грустью ответила я. Витя резко остановился и оглянулся, удивительно, но он с точностью до мелочей умел считывать мое настроение.
– Вообще-то Маргарита Павловна, – с видом серьезного бизнесмена произнес Шестаков. – Предложение руки и сердца
– Когда это ты мне предлагал руку и сердце? – я уставилась на него, стараясь припомнить, о чем речь.
– В садике, я же тебе сказал: «Ты – Моя», – Витя так же как и тогда, показал пальцем сначала на меня, затем на себя. Да и выражение его лица было все тем же: чрезмерно уверенным.
– А-а-а! – я кивнула, мне почему-то стало смешно. – Это было предложение.
– Еще какое! Мы просто соблюдаем формальности. Так что насчет фамилии?
– Ну… – я вскинула голову к небу, замечая там пушистые облака. Их форма напоминала животных. Они медленно плыли по лучезарному небосводу, неторопливо перемещаясь куда-то вдаль. И я поймала себя на мысли, что все эти шесть месяцев счастлива. Да! Безумно счастлива. Витя – стал моим личным счастьем.
– Ну? – он изогнул бровь, словно не ожидал подобного ответа.
– Ну… – нарочно тянула время я.
– Мне не нравится твое «ну», – Витя даже по-детски вытянул губки трубочкой, выражая протест. Я не сдержалась и потрепала его по волосам.
– Ну, конечно, да. Я же так люблю твою фамилию, – с улыбкой ответила я.
– А я люблю тебя, – он тоже улыбнулся, а затем наклонился ко мне и поцеловал.
Эпилог
Девять лет спустя.
Витя привалился к подоконнику, лениво разглядывая пустой школьный коридор. Он ждал Рыжова, того самого тренера, который когда-то научил его не просто играть, а выигрывать в баскетболе. Плюс Витя помнил свое обещание и планировал сдержать его. Он даже нашел школу, куда перевелся тренер. Новая спортивная гимназия, пускай не в самом удачном месте, пускай транспортной развязки нет, но зато здесь были хорошие педагоги и все условия для комфортного обучения.
Вытащив телефон из кармана, Витя провел пальцем по экрану просматривая входящие сообщения в мессенджере. Там как всегда было много вопросов, которые требовали его вмешательства, как руководителя. Подчиненные любили советоваться с Витей, и не стеснялись иной раз переспросить что-то. Иногда это раздражало, а иногда наоборот, вызывало приятные эмоции.
– Простите, – послышался мужской голос. Витя поднял голову и буквально сразу узнал в мужчине напротив Рыжова. Он, конечно, внешне изменился: постарел, виски покрылись сединой, казалось и ростом меньше стал. Но зато в спортивном костюме с идеальной осанкой и свистком на шее.
– Андрей Игоревич! – воскликнул радостно Витя.
– Шестаков, ты что ли? – не сдержал улыбки Рыжов. Он покачал головой, окинув взглядом бывшего ученика. Может и надо было обняться, все-таки столько лет прошло, но как-то не принято у них было, не девочки ведь.
– Он самый!
– Какие люди!
Они обменялись рукопожатиями и Андрей Игоревич, предложил войти к нему в тренерскую комнату. Витя не стал отказываться, тем более он здесь по делу, а не просто вспомнить о былых временах. Хотя, конечно, и о них вспомнить хотелось. Расспросить, что стало с командой, добились ли каких-то успехов. Витя с тех пор ни с кем не общался, связь не поддерживал, но вот сейчас переступил порог школьного спортзала и в груди екнуло.