Твой пока дышу
Шрифт:
Linda: Приходи один.
_________________________
Дорогие, не спешите набрасываться на Пашку )))
Пока, конечно, тот ещё скот, но следующая глава от него... погоняем и его тараканов)
Глава 10 + Визуализация
Настраиваемся ?
Семью хотела? Получит. Такую, которую заслужила.
Сердечко-то как заходится, бедненькое. Вместо положенного удара - три. Дребезжит аж за рёбрами, звенит, трепещется, словно будильник внутренний сработал. Знать бы
Машина отъезжает, а вместе с ней и мой колпак. В дальние, сука, дали. Так тупо просрать свой шанс! Из-за каких-то блядей, с которых даже не вштырило, несмотря на то что их было больше одной. Раньше помогало, когда совсем туго было, количеством брал, раз уж качеством ни одна до единственно желанной дотянуть не могла, но и этого лишился.
Как и предполагал, отрубило на хер все эмоции. Не сразу, первый день ещё сопротивлялся, барахтался, надежды какие-то питал, назад рвался, притяжение такой мощи тянуло, что совладать с собой не смог. Поехал.
Вернулся другим человеком.
Просто, сука, бесполезным куском мяса.
– Одевайтесь и проваливайте, – командую девицам и иду на кухню, чтобы не лицезреть их капризно раздутые губы, и без того накаченные какой-то дрянью. Выглядит прикольно, но по ощущениям, как выяснилось, от ожидаемого в пропасть разница.
Вот у ведьмочки свои. Пухленькие от природы, нежного розового цвета, мягкие, сочные, с идеальным чётким контуром, выразительные, умопомрачительные. Выносит напрочь от её поцелуев, какой бы части тела не коснулась, неизменно прошибает слабыми электрическими разрядами, но по нарастающей, концентрируясь внизу живота, собираясь в искрящий клубок космической энергии. И вот он по своей силе уже разрушителен. Один поцелуй не угробит, один поцелуй – предупреждение. Но несколько… несколько жадных захватов моих губ её и бомба вновь активирована.
– Козёл! – рявкает одна из девок из прихожей, сбивая меня на бренную как берущий стремительный разгон истребитель пятого поколения.
По колено в собственном предэякуляте.
Портки ещё эти, сука, наизнанку... ну, спешил я! Кто ж знал... как я вообще такое мог предположить?! Что она просто возьмёт и приедет. Лично. Что сначала сбежит, а потом объявится. Перспектива увидеть её вновь была не просто призрачной. Её, чёрт возьми, вообще не существовало! Такое ощущение, что держал в руках выигрышный лотерейный билет, но просто вышвырнул его, так и не сверившись с результатами розыгрыша.
Выхожу не чтобы проводить, а чтобы пересчитать. Почти двести квадратов, ебал я в рот заглядывать в каждый угол дизайнерской мысли, чтобы только убедиться, что ни одна из них не додумалась остаться погостить.
Три пришли, три ушли. Отлично.
Закрываюсь, двигаю в спальню за мобилой, которую, судя по зверской роже Эмирчика, следовало включить ещё три дня назад.
Через пару минут начинают выстреливать оповещения одно за другим, нещадно давя на мозги и отзываясь тупой надсадной пульсацией в висках. Но, у меня была причина, как будто бы. Вне всяких сомнений, было оправдание.
Просматриваю все уведомления чтобы определить, на сколько я не просто херовый друг, но и херовый сын. Понимаю, что взял золото по всем фронтам, но в ту минуту меня беспокоит это чрезвычайно мало. Всё внимание захватило сообщение с незнакомого номера.
Naname: Сегодня, в 15:00, у старой лодочной станции.
Сердце вновь набирает обороты, нещадно гоняя кровь
Она. Точно она!
Давлю лыбу как прыщавый подросток в предвкушении первого секса.
Старая лодочная станция – местечко что надо. Если освободить из пожизненного заточения внутреннего романтика можно неслабо так разгуляться. Странно только, что она о нём знает… ещё страннее, что знает мой номер…
Додумать не успеваю, вдогонку прилетает ещё сообщение.
Naname: Приходи один.
И подмигивающий смайлик.
– Отлично, блядь, там и утоплюсь, – морщусь и раскладываюсь на ледяном от работающих на полную кондиционеров полу, но от одной лишь мысли, что через несколько часов я её вновь увижу, качественно так подогревает.
Без колебаний заношу новый контакт в адресную книгу.
ВЕДЬМОЧКА.
Привязалось пуще её прежнего прозвища, никакими химикатами не вытравить из больного воспалённого мозга. Ну ведьма же! Натурально, сука, ведьма! В хорошем смысле, разумеется. Когда-то Вишней была, но это в прошлом. На хер прошлое, в нём лишь грызущая тоска и лютое одиночество. В этот раз всё будет по-другому.
Горизонтальная плоскость неминуемо подкидывает в голову диковатые фантазии. Остроконечная шляпа поверх взъерошенных волос, лунный свет в окно, абсолютная нагота и, разумеется, верхом. И, разумеется, на мне. Закусывая губы, упираясь ладонями в мою грудь, прогибая в пояснице спину, выбирая наиболее кайфовое для себя положение, методично двигая бёдрами, пропуская меня в себя всё глубже, пока не найдёт угол максимального соприкосновения тел, максимального погружения, полного захвата моего члена. Такая открытая в своём желании, такая раскованная, и такая, блядь, молчаливая.
С неудовольствием обрубаю поток, сбивая нелепый головной убор со своей галлюцинации, отвечаю.
Павел: Приду.
Как будто можно что-то другое ответить.
Что там у неё за разговор такой, что надо непременно лично? Важный, но несрочный. Ради которого не впадлу скататься за триста километров и оббивать пороги. Кстати, о порогах… хате и года нет. Номер сменил, чуть только она уехала из города. Размозжил мобильный о мостовую, пнул остатки в воду, чтобы не было даже соблазна строчить ей жалкие слёзные сообщения пьяными ночами на отключенный номер. Так откуда она знает? От кого? Кандидат номер один – падла Эмирчик. Наверняка успели телефончиками обменяться пока я старательно петлю в голову совал. И после этого сюрприза он ещё и бычит? Гандон штопаный! Я ведь, фактически, сдох. Посмертно крайним оказался. Как-то это всё… неправильно. Но с ним – после.
Поднимаюсь. Как будто подкидывает кто, на полном серьёзе летаю, без преувеличения.
Бабочки, – кривляюсь про себя, уверенной походкой направляясь в ванну.
Но мысль, вообще-то, дельная. Приторная до тошноты, с карамельным послевкусием, с лёгкой горчинкой, но всё равно сладкая. Пьянящая.
Блядь, я снова влюблён.
Любил её долгие годы, но как-то по накатанной уже, с грузом, с удавкой на шее, сейчас же я опять, сука, влюблён. Окрылён. Не в самолёт уже поднимаюсь, никакой страховки, собственные крылья за спиной. Больно будет. Больнее, чем прежде. Больнее, чем когда бы то ни было.