Твой пока дышу
Шрифт:
Димка всегда охотно реагируют на просьбы, но мы не настолько близки, чтобы я просила его подвергнуть свою жизнь опасности.
Славка и так делает слишком многое.
Матвей никогда моим и не был. Он – Кумановский. До мозга костей.
Кошусь на него и понимаю, что всё время, что я размышляю, глядя в монитор, он изучает меня. Нахально подмигивает и широко улыбается. А я, вспоминая бурные годы до беременности, компилирую из разрозненных мыслей полноценный сумасбродный план. В лучших традициях.
– Я всё ещё против, Линда, – отбивает Эмир, держа наготове пульт от ворот.
– Я прикрою, –
– Повеселись там! – не в тему отмачивает шуточку Лиля.
– Не сомневайся… – бубню себе под нос, устраиваясь за рулём.
Солнцеву ещё из дома написала, что не смогу приехать. Матвей Лену на ужин так и не позвал. И, едва я уложила дочь и облачилась в заготовленное платье, мы рванули в «Олимп».
По большому счёту, с мамой я была согласна. Не такой он. Знаю, чувствую, вижу, но… я выставила его настоящим кретином, умолчав о том, что знакома и с Эмиром, и с Пашей. Я притворялась, хоть и не врала напрямую. Кто знает, как далеко может зайти оскорблённый мужчина? Кто знает, приехал он завоёвывать или мстить?
Решительно стучу в дверь гостиничного номера, и он распахивает её буквально через несколько секунд.
– Линда…
В первое мгновение Солнцев растерян и обескуражен.
Во второе – его лицо озаряет счастливая улыбка, а в глазах появляется огонь.
В третье – уголки губ стремятся вниз, и выглядит он скорее расстроенным, нежели злым.
– Полагаю, ты тут не за тем, на что я надеюсь? – пытается выглядеть насмешливым, но гримасу огорчения не так-то просто спрятать за лживыми эмоциями.
– Я задам несколько вопросов, – проговариваю настолько разборчиво, насколько могу, сгорая в чувстве вины от его реакции, но продолжая следовать чётко по плану, – и, если ты хоть раз мне соврёшь, клянусь, я тебе что-нибудь прострелю.
– Вполне можно обойтись без угроз, – морщится и пропускает меня, но, увидев Матвея, приходит в ярость: – С глазу на глаз или катитесь ко всем чертям!
– Он зайдёт, – отражаю спокойно, – нравится тебе это или нет. И я спрошу.
Беснуется в ответном взгляде. Злится, негодует, зубами скрипит. Вот-вот бросится в атаку, в как минимум словесную перепалку, вот-вот сорвётся на оскорбления, вот-вот выкатит претензию, все разом. Но за секунду до взрыва успокаивается.
– Проходите, – выдыхает как дракон, проглотивший собственный огненный шар.
– Матвей, подожди в коридоре, пожалуйста, – иду и я на мировую, и, не оборачиваясь, ногой толкаю дверь, закрывая со слабым щелчком.
– Чай, кофе, секс? – ехидничает Солнцев, пиная стоящую рядом с ним напольную вазу и тут же подхватывая её и ставя обратно. – Какого чёрта ты вытворяешь? – выдаёт, по сути, просто обиженно.
– Как ты узнал обо мне и Паше? – игнорирую его недовольство, переходя сразу к делу.
– Какая разница? – морщится, разворачивается спиной, отступает. – Узнал и узнал.
– Большая, Дим, – вздыхаю, достаю мобильный и открываю переснятый с экрана стоп-кадр с камер у гостиницы.
Подхожу ближе, встаю рядом, ладонь на его спину кладу, выставляя телефон вперёд.
– Посмотри… – прошу, замечая, что от моего прикосновения он закрыл глаза, явно справляясь с эмоциями. – Прошу, посмотри, это слишком важно, я бы не пришла, будь иначе…
– В этом
– Полагаю, он прибыл не с тобой, а за тобой?
– Мудила… что он сделал, Линда? Что этот уёбок опять сделал?!
– Надеюсь, что только похитил Пашу. Надеюсь, что ещё не убил… – шепчу, тыкаясь носом в его руку. – Я очень на это надеюсь, Дим…
– И ты… – хрипит, напрягая мускулатуру на столько, что рука становится каменной, – ты шла ко мне, думая, что я привёз этого ублюдка? Реально? Охуенного ты обо мне мнения, ничего не скажешь!
– А тебя не задело? – отстраняюсь, кидая встречную претензию. – М? Не задело, да? Это ведь он тебе рассказал? Глеб? Ехидничал, потешался, смеялся наверняка!
– Я даже не знал, на кой чёрт еду… – зловеще шипит мне в лицо, склонившись. Договаривает и тут же распрямляется, хмурясь. Понял, что сказал. Что спор этот ему не выиграть. – Скажи, у меня есть хоть один шанс?
– Я беременна, – козыряю без раздумий, но враньё всегда давалось мне плохо. – Скорее всего. Почти уверена. Удивлюсь, если нет.
– Я, блядь, понял! – огрызается и запускает руки в волосы, начав слоняться по роскошному номеру, пока я таращусь в панорамные окна. Вид и вправду обалденный, чего уж. – Слушай, я без понятия, где Глеб. И что он задумал. В голове даже не держал, Павел вытащил его из дерьма во второй свой визит. Фактически, с того света. Какая-то канитель с флешкой той, я не вникал. И что там между ними произошло не в курсе. Хер знает, чем помочь… не особо и хочу, если начистоту, но, если б знал как – помог бы. Потому что, вопреки твоим убеждениям, не конченый мудозвон!
– Конечно, нет, – заверяю мягко и подхожу ближе. – Я не врала, я бы очень хотела любить тебя. Очень, Дим. Но люблю этого потаскуна. Столько дичи творила, наверное, карма.
– Сука-карма для Вишни, – хмыкает, обнимая за плечи и прижимая к себе. – Хочешь прикол? Впрочем, я всё равно расскажу. Обещал.
– Какой?.. – бормочу, неловко задирая голову.
– Я нашёл Исаева. Того, про которого ты говорила, бывшего твоего. После того, как Глеб заявился. Нашёл, это было несложно, позвонил, чуть только твоё имя назвал, он начал ржать. «Она тебе не по зубам», – передразнивает интонацию Вадима. – «Даже мне не по зубам». Гандон… но выложил всё. Вообще всё. Типа, похер от кого узнаю, фору мне дал. Привет только просил передать, когда ты меня деликатно пошлёшь. Беременность – очень деликатно, Линда. Привет тебе от Вадима. Ответный не посылай, застрянет в том месте, до которого я так и не добрался.
– Набери Глебу, а? – шумно выдуваю, обхватывая его обеими руками. – И прости…
– И ты меня, – хрипит неожиданно и снимает с себя мои руки. Отходит на два шага назад, зажмуривается, сглатывает, опускает голову. – Он мне никто. Никто. Мне похер, убьют его или нет. Но не похер, убьют ли брата. Терпеть его не могу. Терпеть не могу, клянусь, но он – семья.
Такого удара от судьбы я не ждала.
На выдохе грудь словно стягивает стальными кольцами, сжимая внутренние органы. Сдавливая лёгкие, мешая расправиться, мешая дышать полноценно, лишая кислорода мозги, опуская на глаза шторку лютой ненависти.