Твой сладкий поцелуй
Шрифт:
– Договорились, – коротко бросил Стаффорд. Гарри опустил голову, отчасти для того, чтобы скрыть свое удивление. Стаффорда не волнует, что он делает, до тех пор, пока он не схватит за руку изменника. Такого Гарри не ожидал.
– Значит, мы поняли друг друга. Наконец-то. – Гарри встал и пересек комнату.
– Как ты проник в мой дом? – раздался за спиной голос Стаффорда.
– Довольно легко, – оглянувшись у двери, ответил Гарри.
– Не делай этого больше. – Стаффорд натянул на себя одеяло.
Гарри ухмыльнулся и бесшумно выскользнул через дверь.
Оказавшись на улице, он сделал глубокий вдох.
И если вознаграждение за охрану нескольких состоятельных джентльменов действительно такое, как сказали Гарри, то, сколько же ему заплатят за разоблачение изменника в высших эшелонах власти, почти в самом кабинете? Правительство, и даже сам новый король должны быть по-настоящему благодарны.
Гарри брел вдоль темных улиц, чувствуя, как разгоняется кровь в жилах от подобных мыслей. Кроме всего прочего, здесь кроется огромный риск. Если он допустит ошибку и обвинит невиновного человека, Стаффорд без колебаний избавится от него. Вся вина ляжет на Гарри, а наказание за ложное обвинение титулованного человека – смерть. А если он окажется прав, никто никогда не услышит о его роли в этом деле, даже если он не станет скромно скрывать свое вознаграждение.
Но ведь одним из возможных изменников может оказаться лорд Донкастер, отец Марии. Разве Гарри посмеет выступать стороной обвинения в таком случае? Неужели судьба заставит его сделать такой выбор? Вряд ли Мария сохранит свое нынешнее отношение к нему, видя, как он дает показания против ее отца, разрушая ее семью. Он даже думать об этом сейчас не мог.
К тому времени, когда Гарри вернулся на Фентон-лейн, у него уже созрело решение, как действовать. Легче всего было проследить за Крейном. Вот с него он и начнет. Распорядок дня Крейна был ему хорошо известен, а его почта каждый день проходит через руки Гарри, и сам он уже несколько недель наблюдает за стариком. То, что привлекло внимание Стаффорда, должно было случиться некоторое время назад, поэтому ему придется просмотреть как можно больше бумаг лорда. Если его не станут отправлять, с бессмысленными поручениями и не будут вытаскивать из дома ради бесконечных забав Тобиаса, это займет несколько дней, самое большее – несколько недель.
Тобиас. Гарри стянул с себя одежду и потер лицо и шею, размышляя о племяннике Крейна. Возможно, это и есть главный подозреваемый. Тобиасу вряд ли хватит ума, чтобы добиться победы на поле для крикета, не говоря уже о правительстве. У этого молодого человека слишком много тщеславия, но нет собственного состояния. Ему не составит труда продавать радикальной группировке информацию, собранную в доме дяди, причем он может даже не понимать, что продает. Чем больше Гарри думал о Тобиасе, тем охотнее склонялся к этой кандидатуре. А обнаружить верные признаки измены Тобиаса будет довольно легко, потому что он проживает с дядей с тех пор, как приехал в город.
Гарри рухнул в постель совершенно, опустошенный. Доказать измену Бетуэлла будет трудно, потому что Гарри не вхож в дом маркиза, он лишь изредка сопровождал его.
«Господи, только пусть это будет не Донкастер».
Глава 19
Прошло уже несколько дней, а от Гарри не было никаких известий. Мария сразу почувствовала, что ее угнетает и пугает его секрет. Человек не может так убедительно маскироваться под старика и секретаря без чьей-либо помощи и без очень веской причины. У нее, было, много времени подумать об этом. Возможно, он лгал ей, на самом деле являясь отвратительным и мерзким интриганом, как говорила Джоан. Но Мария не заметила ни единого признака этого и в конце концов поняла, что должна выбрать сама: доверять ему или нет, не получив ответов на свои вопросы. Несмотря на все его секреты, Она не могла не доверять ему. Она скучала без него и без общения с ним. Она скучала без его смеха и нежных прикосновений. Поэтому когда, наконец, снова услышала шорох за окном и легкое царапанье по стеклу, отбросила одеяло и вскочила в кровати.
– Это ты!
Гарри поднялся в полный рост и провел рукой по волосам. За его спиной в стекло бил холодный дождь, он толкнул раму, и этот звук привлек внимание Марии. Она не думала, что он придет к ней в грозу, поэтому очень обрадовалась, что он, наконец, появился.
– Заходи, – прошептала она, вставая с кровати и потянувшись за шалью на стуле. – Ты весь промок!
Гарри снял свой промокший камзол, Мария слышала, как с него капает вода, положил его на подоконник и взял шаль. Его пальцы, соприкоснувшись с ее, были холодными как лед.
– Ты умрешь от простуды! Почему ты оказался на улице в такую погоду?
Гарри закутался в шаль и прислонился к оконной раме.
– Хотел увидеть тебя. – Даже его голос был холодным и усталым.
– Подойди к камину. – Мария взяла его за руку и потянула к огню, но он воспротивился.
– Я не могу оставаться здесь долго.
Мария поджала губы, но спорить не стала. Из-за холодного ветра, проникавшего через открытое окно, у нее стучали зубы, поэтому она стала искать в шкафу другую шаль, ожидая его объяснений.
– Я скучал без тебя.
Тепло заполнило сердце Марии.
– Я ждала, что ты придешь.
Гарри покачал головой и улыбнулся. В отблеске пламени в камине Мария видела его лицо.
– Ты разрушаешь все мои намерения избегать встреч с тобой. Тебе следует танцевать где-нибудь на балу с приличным джентльменом и не ждать, когда какой-то шалопай проникнет к тебе через окно.
– Но этот шалопай намного интереснее всех джентльменов, вместе взятых. – Мария подвинула ближе к нему стул от туалетного столика. Гарри по-прежнему стоял, тяжело опираясь на подоконник, и Мария чувствовала, что бодрится он с трудом.
– Почему ты оказался на улице в такую погоду?
– Повод не очень хороший. – Гарри вытер лицо кончиком шали.
– А что такое?
Вместо того чтобы не придать значения ее вопросу или отказаться отвечать на него, Гарри просто долго смотрел на нее. Глаза Марии привыкли к сумраку комнаты, и ей удалось рассмотреть его получше. Он убрал волосы со лба, мерцающее пламя камина подчеркивало четкий абрис лица. Вода стекала с мокрых волос по шее за воротник мокрой рубашки. Мария старалась не смотреть на эту тонкую струйку.