Твоя навеки
Шрифт:
— Что бы я могла сделать с твоим лицом... — протянула она, даже не заметив, как бестактно это прозвучало.
Мария была слишком добра, чтобы принимать обиды близко к сердцу. Ей не хотелось краситься, как Клаудия. Эдуардо не понравилось бы это. Марии было интересно, спит ли ее невестка в макияже, а если нет, то узнает ли ее Санти утром. Ей очень хотелось спросить об этом, но она не осмелилась. Было время, когда она могла спросить у брата о чем угодно, но оно миновало. Их отношения изменились. Незаметно для окружающих, но изменились.
Никто
— На что ты смотришь? — вдруг спросила Клаудия, не отрывая взгляда от фотографий.
Мария испугалась, что все это время Клаудия видела, как внимательно она ее разглядывает.
— Мне просто любопытно, как тебе удается так красиво накраситься, — растерянно пробормотала Мария.
— Спасибо, — ответила она, улыбаясь Марии. — Мое предложение остается в силе.
— Я знаю. Наверное, я им воспользуюсь, — проговорила Мария с вымученной улыбкой.
— Бог ты мой, на кого ты похожа? — воскликнул с ужасом Эдуардо, когда его жена появилась за обедом с лицом продавщицы косметики.
— Клаудия мне дала урок, — тихо ответила она, взмахнув своими длинными, тяжелыми от количества туши ресницами.
— А я еще удивился, зачем вы заперлись вдвоем, — сказал он, снимая очки.
Вслед за ней появилась Клаудия, одетая в длинное черное платье, которое держалось на плечах на двух тонких серебристых бретелях.
— Любовь моя, ты выглядишь потрясающе, — сделал жене комплимент Санти, вставая, чтобы поцеловать ее.
Он не видел ее почти целый день.
— Тебе не кажется, что не мешало бы вылезти из этих джинсов? — недовольно бросила она. — От тебя пахнет лошадьми.
— Мама ничего не имеет против, она привыкла ко мне, — сказал он и поудобнее устроился в кресле.
Клаудия втиснулась рядом, хотя на кресле не хватало места для двоих. Он провел рукой по ее волосам.
— Любовь моя, — сделала ему замечание Клаудия, — разве ты не можешь вымыть руки, прежде чем прикасаться ко мне?
Он одарил ее озорной улыбкой и, притянув к себе, обнял.
— Разве тебе не по душе запах настоящего мужчины? — поддразнил он ее.
— Нет, не по душе, — рассмеялась она в ответ, привставая и отстраняясь от него. — Прошу тебя, Санти, я очень хочу, чтобы ты прикасался ко мне, но мне будет гораздо приятнее, если ты будешь делать это чистыми руками.
Санти
— Так лучше? — спросил он, подняв бровь.
— Лучше, — ответила она, освобождая ему место в кресле.
Они уселись ужинать на террасе, освещаемой четырьмя лампами.
Мигель, Эдуардо и Санти заговорили о политике, а Чикита, Мария и Клаудия обсуждали их самих. Чикита очень радовалась тому, что за столом снова собралась большая семья, и наслаждалась неспешным течением вечера. Конечно, у нее в душе всегда оставалась печаль при воспоминании о Фернандо, который был далеко от них, в Уругвае, но они часто ездили навещать его.
Фернандо все еще не отошел от того, что ему довелось пережить. Он отрастил длинные волосы, но, по крайней мере, содержал их в чистоте, и они блестели на солнце, как вороново крыло. Чикита вспоминала длинные летние каникулы: жизнь щедро одаривала и ее, и ее детей, которые играли в поло до самого позднего вечера. Теперь их разметало по всему свету. Фернандо был далеко от дома. Он жил на пляже, как бродяга. Конечно, было бы лучше, если бы он вернулся в Санта-Каталину, но она тут же одергивала себя, замечая, что должна быть счастлива тем, что он остался жив.
Панчито было уже семнадцать. Это был грациозный и гибкий юноша. Он проводил много времени в доме кузенов, своих ровесников. Чикита желала бы, чтобы он приглашал друзей к себе в дом, но Панчито или играл в поло, что получалось у него отлично, или пропадал где-то целыми днями. Чикита не имела представления, с кем он сейчас. Она почти не видела младшего сына.
— А каким был Мигель, когда ты познакомилась с ним? — спросила Клаудия.
Чикита рассмеялась и сказала:
— Он был высоким и...
— Волосатым, — вмешался Санти.
Все рассмеялись.
— Волосатым. Но не таким, как сейчас.
— Мама, он преследовал тебя? Не давал тебе проходу?
— О Санти, иногда ты меня смешишь.
Она улыбнулась, и в ее глазах сверкнул огонек.
— Папа, как было дело?
— Вашу маму преследовали своими ухаживаниями все, но мне повезло больше других. — Он подмигнул Чиките через стол.
— Вам обоим повезло, — дипломатично заметила Клаудия.
— Везение не имело к этому никакого отношения. Я выпросил свою жену у дерева омбу, — хмыкнул он.
— Омбу? — Клаудия была обескуражена.
Мария взглянула на Санти, заметив, как напряглось его лицо. Он вытащил сигарету и закурил.
— Не говори, что Санти не рассказывал тебе о волшебном дереве, — удивленно протянула Чикита. — Мальчиком он все свободное время проводил возле него. Они так любили влезать на самую вершину.
— Нет, он ничего не рассказывал. А что такого особенного в этом дереве? — оглядываясь на Санти, спросила она, но он ничего не ответил, сосредоточившись на созерцании тонкой струйки дыма, повисшей в воздухе.