Ты больше меня не люби
Шрифт:
Стивен нахмурил брови и невесело усмехнулся. Айрис сформулировала это чересчур теоретически.
— Дело обстоит не совсем так, Айрис, — сказал он. — Наша помолвка вовсе не то, что ты понимаешь под этим словом. И во всяком случае она не была устроена нашими семьями. В Англии ты просто встречаешь девушку, влюбляешься в нее, и в один прекрасный момент вы решаете пожениться. Это было решено по обоюдному согласию.
— Так, значит, ты все-таки любишь ее, если ваш брак не был предопределен вашими семьями? — спокойно спросила Айрис.
«О Боже! — подумал
— Мне казалось, я поняла тебя, — добавила она. — А теперь получается, что нет. Ты не можешь любить двух женщин одновременно. Если ты хочешь жениться на этой… другой девушке, ты не можешь желать вступить в брак со мной. Зачем ты тогда меня целовал? Что все это значит?
Никогда еще за всю свою жизнь Стивен не оказывался в таком затруднительном положении. На ее безжалостно прямые вопросы можно было ответить только максимально искренне. Было бы оскорбительным с его стороны пытаться увиливать от прямого ответа или чего-то недоговаривать. С самого начала их знакомства он проникся уважением к исключительной искренности девушки, ее безыскусной манере себя вести. Эти ее качества нравились ему все больше и больше. Он испытывал острое желание упасть перед ней на колени. Ему хотелось сказать ей: «Дорогая, милая моя, как ты прекрасна! Давай забудем про все и про всех!»
Но таким способом решить проблему было нельзя. Стивен хорошо понимал это. Он заставил себя посмотреть на Айрис. Как она спокойна! Она сидела в своей излюбленной позе и изучающе смотрела на него своими огромными глазами.
— Айрис, прости меня, если я сейчас кажусь тебе нелепым или глупым. Но эта неожиданно вспыхнувшая любовь потрясла меня до глубины души. Я не был готов к ней. Если бы я не любил тебя так сильно, я бы чувствовал себя просто скотиной, но дело в том, что я очень люблю тебя, и в этом мое оправдание. Сможешь ли ты это понять и поверить, что я говорю правду?
— Да. Но что же Элизабет?
— Мне казалось, что я люблю ее, Айрис. И это правда, хотя мне трудно сейчас разобраться в себе. С тобой все по-другому. Такие вещи случаются, случилось это и со мной…
Айрис сидела спокойно, но на душе у нее было тяжело. Волшебство этой ночи начало тускнеть, как блекнут звезды с приближением восхода солнца. Стивен выглядел очень несчастным, и это причиняло ей боль. Больше всего ей хотелось снова почувствовать тепло его объятий и страстный жар его губ. Ей нужно было отогнать призрак этой «другой девушки», угрожавшей разрушить ее счастье.
— Пойми, дорогая, я не хотел, чтобы так вышло, — снова заговорил Стивен.
— Но, Стивен, — медленно произнесла она, — ты ничего не мог с этим поделать. Ты ведь знаешь, я уже говорила тебе. Я, как и мой отец, верю в судьбу и, как я тебе уже сказала, то, что произошло этой ночью, было предопределено, и избежать этого невозможно.
— Не могу сказать, что полностью в это верю, — коротко рассмеявшись, сказал Стивен. — Я считаю, что человек до определенной степени в состоянии управлять своей судьбой.
— Мы, разумеется, можем
— О Айрис, любовь моя, — простонал Стивен. — Может быть, ты права. Пусть так. Но помолвка — это договор, который не так-то легко расторгнуть. Вот где камень преткновения. Кроме того, я знаю, что Элизабет очень хорошо ко мне относится.
— Насколько хорошо? — тихим голосом спросила Айрис.
Он с трудом сглотнул.
— Ну… насколько я знаю… — пробормотал он, — достаточно хорошо, чтобы хотеть выйти за меня замуж.
— Чувствует ли она, что ты для нее — весь мир, солнце, луна и звезды, что ты само дыхание ее жизни?
Стивен покраснел. Бедная маленькая Элизабет явно не сочеталась с такой поэтичной экзотикой. Он отчетливо понимал, что Элизабет была неспособна на такие возвышенные чувства, которые бурлили в Айрис. Но сколько вообще женщин понимают любовь так, как Айрис Лоуэлл? И многие ли из них готовы с такой самоотверженностью отдаться этому чувству? Поэтому было бы нечестно с его стороны заниматься сравнениями. У Элизабет и таких девушек, как она, не было за плечами нескольких лет изучения философии, истории, долгих уединенных раздумий. Общаясь с Айрис Лоуэлл, мужчина имел дело с уникальным явлением, и в этом-то крылась опасность.
— Ответь мне, Стивен, любит ли она тебя так же сильно? — продолжала допытываться Айрис.
— Понятия не имею, дорогая, — развел руками Стивен.
— А я люблю тебя именно так, Стивен. И раз я так говорю, то значит это навсегда.
Он бросил окурок в пепельницу.
— Мне кажется, я тоже люблю тебя так же сильно, — импульсивно сказал он. — Но мне приходится думать об Элизабет. Я должен играть честно.
— Играть? — недоуменно повторила она. — Какое отношение к чувству имеет игра?
С некоторым облегчением он почувствовал, что в эту самую трудную минуту его жизни к нему начинает возвращаться чувство юмора. Он улыбнулся.
— Дорогая моя, это просто такое английское выражение. Мы часто его употребляем. Для англичанина понятие чести имеет огромное значение, и поэтому, видит Бог, я не могу лицемерить. Я сознаю, что мое отношение к Элизабет изменилось, и пока я живу, мне не нужна никакая другая женщина, кроме тебя. Хочешь ли ты, чтобы я сказал об этом Элизабет и попросил ее вернуть мне мое слово? Согласишься ли ты выйти за меня замуж, если я сделаю тебе предложение?
Душа Айрис запела от радости. Кровь снова прилила к ее щекам.
— Да, да и еще раз да! — воскликнула она. — И ты поступишь абсолютно правильно, Стивен, я уверена в этом. Если ты любишь меня, ты не можешь жениться на Элизабет, она сама этого не захочет. Я никогда не смогла бы выйти замуж за человека, который любит другую. По-видимому, она поступит так же?
— Надеюсь, что да, Айрис, — просто ответил он.
Внезапно она затаила дыхание.
— А если нет? Если она будет настаивать, как тогда ты поступишь, Стивен?