Ты будешь моей
Шрифт:
– Неловко то, что ты ничего не ешь. Ты мало зарабатываешь, да?
Я не хотела говорить об этом, по крайней мере сейчас. То, что Захар мой муж, не говорит о том, что он обязан мне помогать.
– Мне продолжить рассказ?
– Да, пожалуйста.
– Выхаживали меня больше месяца. И я бы сама, наверное, не додумалась, если бы Наташа не спросила о женских днях.
– У тебя была задержка, - констатировал Захар, а я только кивнула, немного смутившись.
– Я вообще не знаю, как малыш выжил. Но я так благодарна
Рассказ давался не просто, но я понимала, что мне необходимо поведать Захару свою историю. Ведь он страдал не меньше моего. Ждал, надеялся, не сдавался. Это дорогого стоит.
– В общем, как только мне разрешили летать, муж Натальи, Сергей, помог мне с документами, так я и стала Машей. Но встал вопрос моего нахождения не то, что в Киеве, а в целом в этом мире. У меня ничего не было. Абсолютно. Ни денег, ни вещей, ни памяти. Очень сложно быть ничтожеством.
– Не говори так о себе! – рыкнул Захар, и опрокинув в себя кофе, со стуком опустил чашку на стол.
– Но это же правда.
– Нет! Не правда.
– Ты строгий. Мы ладили?
Мне тоже хотелось услышать от него кое-что из прошлого. И я понимала, что ему есть что рассказать.
– Ладили. Я к тебе никогда не был строг. Просто не хочу, чтобы ты наговаривала на себя. Скажи еще, как ты появилась дома, то есть… в Киеве.
– Тетя Катя мама Наташи. Мне некуда было лететь, да еще и беременной. В общем этим людям я многим обязана. Очень благодарна, что они не бросили меня умирать, и при первой же возможности не выкинули на улицу. Они мне и моему ребенку дали крышу над головой.
– Рожала ты уже здесь?
– Да. Рожала здесь.
Захар перехватил мою руку, и с нежностью заглянул в глаза. Мне было непривычно ощущать на себе такой взгляд со стороны мужчины.
– Если бы ты только знала, как херово мне было без тебя. Первое время думал просто сдохну, а потом, потом понял, что не имею на это право. Я верил, что мы однажды встретимся. И твоя мама до сих пор верит.
– Мама… А какая она?
– Она у тебя чудесная. А уж как вкусно готовит, пальчики оближешь.
– Я тоже умею, - я улыбнулась, и поняла, что от мыслей о маме у меня покатились слезы.
– Я знаю. Ты тоже вкусно готовишь. Юль, - Захар сильнее сжал мою руку, привлекая к себе внимание. – Твоя мама ждет тебя, любит. Сегодня у нас вечер памяти. В это день мы все собираемся за столом. Мы не называем это поминками, потому что верили, что ты жива. День памяти, потому что мы до сих пор помним и ждем. И сегодня я должен приехать домой и что-то сказать родным. Черт, я даже грустить не могу больше. Ты живая!
– Послушай, я все прекрасно понимаю, хотя ничего и не помню. Но у меня к тебе просьба, постарайся что-то придумать. Я сегодня просто не готова
– А завтра?
– Завтра я буду готова. Просто на сегодня достаточно потрясений.
– Конечно, я все понимаю.
– Отвезешь меня домой? Сыночек заждался. Я всегда после работы стараюсь бежать к нему. Да и тете Кате тоже нужен отдыха.
– Как бы мне этого не хотелось, но придется везти.
– Ой, если ты не можешь, я сама доберусь.
Мне стало неудобно и стыдно за свою просьбу. Как я вообще посмела такое попросить, ведь он ясно дал понять, что спешит домой.
– Я не о том, Юлька. Мне не сложно отвезти тебя. Просто не хочу отпускать.
Я ничего не ответила ему. Просто не знала, что сказать. Захар помнит все, возможно любит меня, а я не понимаю, что со мной, какие у меня были чувства. Нам еще предстоит многое выяснить, но сегодня была обессилена. Хотелось обнять сыночка, укрыться одеялом, и уснуть до утра.
Захар привез меня к подъезду тети Кати. Попросил мой номер телефона, и как только я продиктовала его, он тут же сбросил мне вызов.
– Сохрани. И если что понадобится, всегда звони.
Я кивнула ему. Поблагодарила за ужин, и за десерт, который он все же купил для Гордея, и отказавшись от сопровождения до квартиры, быстро скрылась за дверью.
Мне нужен отдых. К тому же старые раны давали о себе знать, и снова начинала болеть голова.
Забежав в квартиру, я спиной прислонилась к двери, и погруженная в свои мысли, прикрыла глаза. Так становилось чуточку легче.
Мамочка… Какая же ты у меня, мамочка?
Сбросив с себя вещи, и сунув ноги в тапочки, я уставшая прошла в ванную. Умылась прохладной водой и посмотрела на себя в зеркало. Что-то изменилось… Взгляд? Но вроде такой же.
Еще бы! Меня настолько ошарашили новости, что обычного недоедания оказалось мало. Я едва ли не рухнула в обморок перед этим мужчиной, когда узнала, что он мой муж. Это было слишком неожиданно, хотя я всегда хотела узнать какой он. Узнала. А теперь боюсь, как бы не потерять сон. Скрывать не буду, Захар красивый, мужественный и… сексуальный. Он внушал доверие, но в то же время мне становилось страшно. А что, если он решит давить на меня? Я же понимаю, что он ждал меня, наверняка любит, и захочет, чтобы…
Нет! Я не буду думать об этом. По крайней мере не хочу придумывать то, чего не знаю. Не к чему наговаривать на человека.
– Машенька, Маша, - услышала я взволнованный голос тети Кати, и закрутив вентиль, рванула из ванной.
Женщина уже бежала ко мне.
– Маша, у Гордеюшки температура. Он весь горит.
Я тут же рванула к сыну, который лежал в нашей кровати и что-то тихо стонал. Лоб горячий, даже испарина легкая.
Сердце пустилось вскачь от волнения за сына. К горлу подкатил ком, и я тут же схватила телефон, собираясь вызвать скорую.