Ты будешь моей
Шрифт:
– Года четыре.
Я в отчаянии прикрыл глаза и зажмурившись, сжал переносицу.
– Прости меня… Я не мог тебя найти.
– Привет, Машуль. У меня индивидуальный сегодня, - услышал я голос парня, но смотреть на него не стал.
Мне было плевать что происходит вокруг. Важна только моя девочка, только моя жена, которую я так долго искал. А теперь вот она, стоит передо мной растерянная, ошарашенная новостью, и прикусив губу не может даже моргнуть.
Маша, значит, кто-то назвал ее именно так.
– Маш, возьми.
–
– Все в порядке? Может помощь нужна?
Млять, этот парень начинал меня злить! Как бы сейчас ему не понадобилась помощь! Я и так сдерживался, понимая, что нельзя набрасываться на Юльку, а этот клиент еще мешает нам разговаривать.
– Нет, не нужна помощь…
Малышка снова повернулась ко мне, когда тот опять с ней заговорил:
– Маш, ключ-карта нужна. С тобой точно все в порядке?
Я едва не зарычал от злости, но Юля быстро среагировала, отдала ему карту и снова уставилась взглядом в телефон.
Клиент ушел.
– Это Мальдивы?
– Да, там наша свадьба была.
– Я не могу в это поверить. Четыре года я жила ничего не зная о себе. Но я прилетела в Киев именно с Мальдив.
– Бунгало, которое я снял в день нашей свадьбы для нас, оно утонуло. Меня не было в тот момент рядом. Я был на берегу.
– Как вы меня нашли сейчас?
– Я просто пришел в спортзал, я не знал, что ты здесь. Я вообще про тебя ничего не знал. Господи! – я хмыкнул, на миг прикрыв глаза и тут же посмотрел на Юльку. – Какая-то ирония судьбы! Сегодня ровно четыре года, как ты пропала! И четыре года нашей свадьбы.
– Я не знала…
– Захар, я пойду. Вам стоит поговорить.
Аня улыбнулась и попрощавшись скрылась в лифте. Я был благодарен ей за понимание, и за то, что она отнеслась к ситуации с умом.
– Юль, нам нужно многое обсудить.
– До свидания, Маш, - кто-то положил ключ и ушел, а мы стояли словно приросшие и смотрели друг на друга, боясь упустить хоть какую-то эмоцию.
– А у вас есть еще фото?
– Машенька, добрый вечер, милая.
– Мамочка, пливет!
У меня внутри снова все перевернулось. Я резко опустил взгляд вниз встретившись с маленькими карими глазенками ребенка.
Мля… удар под дых.
– Гордеюшка, ты сегодня так рано.
– Ой, Маш, такая бестолковая у нас няня! Там ливень бушует, а она детей повела во двор! Ну ты же видела, что погода портится. Слов нет.
– Так ты мокрый?! – испуганно спросила Юля, а я не мог оторвать взгляда от ребенка.
Он же… моя копия.
– Уже нет. Я с собой взяла сменную одежду. Но отогреваться все равно сейчас побежим. Ой, извините, вы разговаривали, а тут мы.
Женщина смутилась, а я не мог разорвать зрительный контакт с ребенком. Он тоже смотрел на меня с любопытством.
– Юля, нам надо с тобой о многом поговорить, - выдавил из себя, и поднял взгляд, когда она взяла
– Тогда мы пойдем, не будем вам мешать, - с подозрением произнесла женщина, которая не поняла, почему Машу я называю Юлей.
– Нет, подождите, - тряхнул головой, - там льет дождь, я вас сам отвезу.
– Нет! – резко ответила Юлька. – Извините, но я не могу доверить вам своего ребенка.
– Но… черт!
Я сдался. Понимал ее, ведь она меня, по сути, не знала, я был для нее чужим человеком.
– Я вызову такси. Позволь, - собрался забрать свой телефон, как Юлька отрицательно покачала головой.
– Я не могу себе позволить такси. Мы здесь рядом живем, и…
– Я заплачу! Ребенок не может ходить под холодным дождем.
На душе словно кошки заскребли. Моя девочка не может себе позволить даже такси.
Больше не слушая возражения, я набрал номер такси. Машина была рядом, а потому подъехала сразу же, стоило мне сбросить звонок.
Юлька передала сына женщине, смотря на меня с волнением. Боялась, что я обижу? Ну уж нет, это точно не про меня. Я как раз собираюсь сделать другое. Теперь мне предстоит вернуть расположение этой женщины, заслужить доверие, и доказать, что мы одна семья.
Господи, я же верил, всегда верил, что она жива. И все было не напрасно. Юлька передо мной, настоящая, живая, по-прежнему красивая, хотя в ее глазах и видна грусть.
– А ты есе плидешь, дядя? – услышал я вопрос малыша, и замер.
Умом я понимал, что Гордей мой сын, но не имел права произносить это в слух. Для ребенка это тоже может стать стрессом. Как и для Юли. Сначала я должен с ней все решить, и если она даст разрешение… тогда только озвучивать правду сыну.
– Обязательно приду, - прошептал я, щелкнув ребенка по носу.
Малыш хохотнул и помахал нам ручкой.
А я вовремя спохватился и передал женщине купюру, чтобы она могла оплатить такси.
– Вы хотите сказать, - начала моя жена, когда мы остались одни, - что мой ребенок ваш сын?
– Если бы он не был моей точной копией, я бы не стал так утверждать.
– Господи, - прошептала она надломленным голосом и спиной упершись в стол, руками схватилась за столешницу. Костяшки ее пальцем побелели.
– Я не могу верить вам вот так просто, но… почему мне кажется все это правдой? Иначе откуда вся эта информация?
– Если бы ты знала, как сильно я хочу обнять тебя. И как много ты должна мне рассказать.
– Боюсь, у нас сейчас разные чувства. Я вас не помню, хотя… постоянно хотела узнать свое прошлое.
– Мы с твоей мамой всегда ждали тебя. Но и подумать не могли, что вас уже двое.
– Моя мама?
– Да, она живет в нашем доме.
Юлька сделала глубокий вдох, и тут же пошатнулась, но я вовремя перехватил ее, и замер, прижав к своему телу.
Она растерялась и уперла ладони в мою грудь, всеми силами пытаясь оттолкнуть меня.