Ты еще маленькая
Шрифт:
Вот спрашивается, зачем моему мозгу представлять, как онанирует Шахов на мое фото? Зачем? Зажмуриваю глаза, а перед глазами голый Тимур с членом в руке! Не нужно было утолять любопытство на порно-сайтах, теперь мое воображение не остановить! Не видела ведь Тимура голым, а он перед глазами во всей мужественной красе…
Причем все, что ниже пояса, явно не его. Хотя, как я успела заметить, у мужчин там все одинаково, если судить по роликам в интернете.
«Тоже мне эксперт», — хмыкнул мой внутренний голос.
Вернув маску на лицо, продолжила
— Пойдем обедать.
— Я не хочу, — кричать приходится в спину парня. Это не упрямство, у меня действительно нет аппетита.
— Не придешь сама, отнесу, — донесся издалека твердый голос. Он так и поступит!
Полы в доме теплые, поэтому решила не надевать колготы. Обошлась юбкой. Где тут кухня, понятия не имею. Двигаюсь наугад, но внизу безошибочно нахожу просторное светлое помещение.
— Я не хочу есть, — садясь за стол. Тимур придирчиво смотрит на мои босые ступни, чем-то недоволен. Ставит передо мной тарелку супа, ложку и нарезанный ровными кусочками хлеб. Я от удивления готова присвистнуть. Такие парни обычно заказывают еду в ресторанах, неужели сам готовил?
Пока он наливает вторую тарелку супа для себя, я подозрительно кошусь на кастрюлю. Я не готова поверить, что он сварил суп сам. Подув два раза на ложку, из любопытства пробую бульон. Это реально вкусно.
— Ты сам готовил?
— Видишь здесь еще кого-нибудь? — так и не сев за стол, Тимур куда-то уходит.
Возвращается через минуту и кладет у ног тапки.
— Босиком не ходи, — бросает Шахов и садится напротив меня. Этот парень с каждой минутой смущает меня все больше. Я его терпеть не могу, но порой он кажется слишком хорошим.
— Зачем ты меня забрал к себе? — хочется его хоть немного понять. Пока у меня даже план по выносу ему мозга не срабатывает. Он каждым своим действием меня ставит в тупик, дезориентирует. Будто играем в шахматы, Тимур одерживает разгромную победу – что ни ход, то шах мне.
— Захотелось, — проглотив ложку супа.
— Это не ответ.
— Почему уколов боишься?
— Невежливо отвечать вопросом на вопрос и переводить тему.
— Я научу не бояться, — уверено заявляет. Злит его непробиваемость!
— Не получится. Я не позволю себя колоть.
— Посмотрим…
Посуду Шахов вымыть не позволяет, сам убирает со стола и сгружает все в посудомойку. Я возвращаюсь в спальню. Из развлечений – только телефон.
Ровно в два часа Тимур по привычке без стука входит в спальню, кладет на тумбочку четыре…
Четыре полных шприца!..
Глава 17
Ксюша
— Ты с ума сошел? Я не позволю, — чувствую, как страх сковывает тело. — Забери их отсюда, — кошусь, будто на ядовитую гадюку. — Выброси.
— Два из них мои, будешь учиться ставить
Вопрос о его нормальности не снят с повестки.
— Не буду, — без тени сомнений. Как он меня заставит?
— Рыбка, тут такое дело: или ты ставишь два мне, или я все четыре – тебе, — шантажирует Шахов.
— Ты убить меня решил? — стараюсь, корчу тут злые взгляды, а он непрошибаем.
— Кто первым начинает? — спокоен как танк, а мне ему врезать хочется, согнать с лица это раздражающее выражение лица.
— Я не буду, — накрываясь одеялом с головой, плюхаюсь на подушку. Особо не рассчитывая, что он уберется из спальни и прихватит орудия пыток.
Кислород под толстым одеялом заканчивается быстро, тянет кашлять, но я пока держусь. Чувствую, как Тимур поднимается с постели. Не успеваю высунуть нос из-под одеяла, оказываюсь перевернута и прижата к матрасу тяжелым телом.
Куда делось одеяло? Чувствую, как по голому бедру скользит ладонь Шахова. Замираю, не дышу… но она быстро исчезает, возвращая моим легким дыхание.
— Ты обездвижена, рыбка. Не пытайся дергаться, быстрее выдохнешься, — он не видит моего лица, по щекам бегут слезы. Закусываю губу, чтобы не кричать, но истерика все ближе. Вернулся мой кошмар. Не волнует меня ни близость Тимура, ни его бархатный ласкающий голос, с ума сводит только одна мысль – не хочу уколов. — А теперь слушай меня внимательно, — продолжает между тем Шахов. — Абсолютно не напрягаясь, я могу поставить тебе в данную секунду все четыре укола, ты не сможешь мне помешать. Я этого делать не стану, — из всей его речи цепляюсь за последние слова. — Не хочу каждый раз с тобой воевать и применять силу, — переносит вес тела на руки, дышать становится легче. — Бронхит нужно лечить, это не шутки. Кашляющую тебя в универ не пустят, а затяжной больничный, думаю, тебе не нужен. Давай договариваться?
Вытирая мокрые щеки о пододеяльник, мотаю головой. Не из-за упрямства. Никто не поймет мой страх.
— Рыбка, сегодня же тебя кололи? Было больно? — обжигает своим дыханием щеку, хочет заглянуть в лицо, но я не позволяю, утыкаюсь в одеяло. — Если будешь отказываться от лечения, вызову твоих родителей.
Наверное, это самая действенная угроза, потому что я на многое соглашусь, лишь бы исключить участие мамы в моем лечении. Вспомнив процедуру в медкабинете, уговариваю себя, что переживу. Тогда я отвлекалась на Тимура, укол прошел как-то мимо моего сознания. Надеюсь, сейчас все пройдет так же. Моя злость окажется сильнее страха.
— Ладно, — сдаюсь я, упираюсь руками в матрас, пробую перевернуться. Шахов скатывается с постели, сразу становится на ноги.
— Ты что, ревела? — мои слезы стоили его ошарашенного лица.
— Нет, — что я еще должна сказать?
— Я сделал тебе больно? — обегает тело взглядом, будто может найти на нем какие-то повреждения.
— Нет. Это из-за нехватки воздуха, когда ты на меня навалился, — до последнего не собираюсь признаваться, что я не просто не люблю и боюсь уколов, это глубинный страх.