Ты и я
Шрифт:
— Карди, переоденься.
— Хорошо, после того как подстригусь и выкупаюсь.
Отдать ему справедливость, характер у него был прекрасный.
— Ты, кажется, нездоров?
Он обернулся у самых дверей, искренне удивленный.
— В чем дело? Разве у меня больной вид?
— Вид неказистый.
Он расхохотался, вернулся к кушетке, нагнулся и поцеловал ее.
— Сегодня я, очевидно, не в твоем вкусе, во всех отношениях, дорогая!
Он вышел.
Верона лежала и думала.
Рагос
Карди вернулся подстриженный и свежий, в синем пиджаке и новых фланелевых брюках. Тридцати трех лет ему, пожалуй, нельзя было бы дать, но все же он был сильный, изящный мужчина.
— Пойдем на террасу пить чай, милочка! Ты освежишься, Я устрою тебя поудобнее.
Верона приколола большую белую шляпу, отделанную настурциями всех оттенков — от золотого до оранжевого.
Рагос остановился у их столика.
— Я решительно уезжаю в полночь, — любезно сказал он, — с Девантсами на их яхте. Вы обедаете там сегодня, говорили мне?
Безмятежные глаза дружелюбно выдержали взгляд Вероны. Улыбнувшись, он прошел мимо.
Глава XIV
В конце концов Девантсы решили устроить свое прощальное празднество в отеле. Они были американцы — радушная, добрая и очень счастливая пара. Девантс славился как спортсмен и очень пришелся по душе Карди.
Пообедали за небольшим круглым столом в выходившей на море комнате со сплошной стеклянной стеной: Девантс с женой, Жуан Рагос, некий муж по фамилии Перетц, чета Гревиллей, англичанин — яхтовладелец и его сестра, крупная женщина, мастерски игравшая в бридж.
Мужчины уселись затем за покер, за исключением Рагоса, который предпочитал бридж.
— Так вы решительно уезжаете? — спросила его Верона.
— Мне, видите ли, незачем оставаться, мадам, — охотно ответил он.
Она взглянула на него из-под длинных ресниц:
— И нет причины, почему бы вам хотелось остаться?
— Причина была, ее нет теперь.
Он ловко тасовал карты, проворно двигая длинными пальцами. Как все красивые мужчины, он был очень интересен в вечернем костюме.
От волнения обычно очень белые щеки Вероны красиво зарделись.
Она неожиданно сказала:
— Как тут жарко.
И миссис Девантс тотчас предложила выйти на террасу. Рагос и Верона шли, конечно, рядом.
— Вы дадите мне закурить? — попросила Верона; пальцы их встретились, когда он подносил спичку; он мягко, но уверенно сжал ее пальцы. Они стояли в тени в самом дальнем от окна углу; издали к ним доносился голос миссис Девантс, она и миссис Варвик уселись в низкие кресла.
Пальцы
— Ах вы, дорогая, маленькая дурочка, — прошептал он и впился губами в ее губы.
И через плечо увидел выходившего на террасу Карди, увидел и понял, что тот видел.
Отпустив Верону, он обменялся с ней несколькими небрежными фразами и прошел к Карди, который стоял подле миссис Девантс, по-видимому слушая, что она говорит.
Рагос отвел его в сторону.
— Вы, разумеется, хотите драться со мной? Моим секундантом будет Перетц, вы можете взять Девантса или Варвика. Я хочу, чтобы ваша жена вышла за меня замуж, — ничего не могу с собой поделать. Сам собирался сказать вам.
Он продолжал бы еще долго объясняться, если бы Карди не оборвал его таким страшным, хотя и шепотом произнесенным проклятием, что он испуганно отшатнулся, моментально лишившись дара речи.
Другие ничего не заметили. Верона смеялась или делала вид, будто смеется какому-то замечанию Варвика.
Рагос первый положил конец веселью. Он подошел к Вероне и вполголоса приказал:
— Вам надо идти, скажите, что вам нездоровится, поторопитесь.
Она, как ребенок, послушалась его и пять минут спустя вместе с Карди направилась к себе.
— Не согласитесь ли вы зайти ко мне после того, как проводите вашу сестру? — спросил Карди Варвика перед уходом. — Дело не терпит отлагательства. Сожалею, что приходится обременять вас, но…
— Я приду, разумеется, — ответил с готовностью Варвик, недоумевая, что хочет от него Карди, но ничего не подозревая и потому нисколько не тревожась.
Девантсы так и отплыли, ничего не зная. Рагос проводил их, громко кляня свою "незадачливость", он вынужден остаться в Рио; по возвращении к себе в номер он нашел телеграмму, вызывавшую его немедленно в Пауло, он едет туда этой же ночью автомобилем.
Вернулся к себе он вместе с Перетцем, молодым кубинцем, который играл в покер. Тот только выразительно кивал на каждое замечание Рагоса, который считал нужным распространяться насчет разных деталей.
Раздался стук в дверь, и в комнату вошел Варвик; его загорелое лицо блондина было абсолютно бесстрастно, и в светлых голубых глазах нельзя было ничего прочесть.
— На пистолетах, разумеется, — воскликнул молодой Перетц чуть не с ликованием.
— Я не знаток по части дуэлей, — серьезно сказал Варвик. — Сеньор Перетц и я должны, очевидно, гарантировать нашим участием, что игра будет честная. Ручаюсь за это своим честным словом.