Ты маньячка, я маньяк или А пес его знает
Шрифт:
— К чему ты клонишь? — скептически осведомилась Ева.
Уязвленная скептицизмом подруги, Евдокия с жаром заговорила:
— Если Ирина маньячка, тогда ясно откуда на клавишах кровь появляется. Ирке очень легко вымудрить дубликат ключей от твоей квартиры, а дальше все проще простого: заходи и капай на клавиши сколько душе угодно. Ты в ужасе, а она наслаждается страхом твоим.
— Но зачем ей это?
— У маньяков своя логика. Зая столько ей выпил крови, что крыша съехать у Ирки вполне могла. К тому
— Брр! — содрогнулась Ева. — А ко мне-то она привязалась с чего? Что я-то плохого ей сделала?
— Много чего, — рассудительно подытожила Евдокия. — Ты красивая и охочая до мужиков. И они до тебя охочие. Ты бойкая, разбитная, любовников как перчатки меняешь, а Ирка с Заем своим совладать не смогла. За что же ей тебя обожать? Уже одним своим существованием ты оскорбляешь ее, безвольную и некрасивую.
Ева снисходительно посмотрела на подругу и с опаской спросила:
— А тебя я не оскорбляю?
— Ну спасибо! — обиделась Евдокия и бодро заверила: — Не оскорбляешь!
— Почему?
— У меня цели другие и очень счастливый брак. Да, я не красавица: узкие бедра, тонкие ноги, огромная грудь… Ох, лучше не будем о грустном.
— Точно, — согласилась с ней Ева, — у меня-то все наоборот.
— Но Ленечка выбрал меня, так что, — Евдокия с усмешкой посмотрела на Еву и заключила: — Я прощаю, подружка, тебя. Живи.
Ева ехидно в ответ улыбнулась:
— Ну, спасибо. Хоть кто-то мне жить разрешил.
Евдокия пожала плечами:
— Разве дело во мне? Проси разрешения у нашей свихнувшейся Ирки.
— Да нет. Чтобы Ирка свихнулась! Вот в это я не поверю ни в жисть! — воскликнула Ева и деловито спросила: — Ладно, как мы с тобой, Дуська, поступим? Маньячка не маньячка, а Заю Ирка на полном серьезе пришила. Надеюсь, не будем подругу сдавать?
— Нет, конечно, подождем пока она грохнет тебя, — съязвила Евдокия, осознав бесплодность своих стараний.
Глава 15
Вечером Евдокия решала всего две проблемы, но какие!
Куда деть собаку?
Очень волновал ее этот вопрос, но еще больше ее беспокоило, как убедить Еву, что Ирина опасна.
Собака, извлеченная сторожем из карьера и бог знает по какому разу отмытая, в Зимнем садике среди камней на траве возлежала и благоухала фиалками — сторож от щедрого вознаграждения ошалел и не пожалел дорогого шампуня. Но лучше собака не стала — шерсть ее так же неровно росла, где корой покрываясь, а где розовея проплешинами, зато морда у псины была благодушная.
И очень сытая — Пенелопа обильно Бродягу кормила, ласково приговаривая:
— Ой, прибьет хозяин тебя…
Пес смысла речей не понимал и, млея
Она же страдала, с ужасом поджидая мужа с работы. В страдания из-за пса, вплетались страхи за Еву.
— Позвоню-ка я ей, — решила в конце концов Евдокия. — Может удасться ее убедить.
Ева сопротивлялась, высмеивая подругу на все лады.
— Заю — да! — твердила она. — Грохнула Ирка Заю, и поделом ему, но меня-то ей грохать зачем? Только не вздумай опять убеждать, что Ирка маньячка.
Евдокия все-таки убеждала, но новых доводов не было у нее, а старые почему-то Еву никак не устраивали. И крови, как назло, больше на клавишах не появлялось. Вот это как раз особенно настораживало Евдокию: Ирине сейчас не до крови, значит все сходится. Маньячка она!
Но как доказать это Еве?
Евдокия настойчиво продолжала увещевать подругу — та возражала. Разговор длился долго.
Наконец Ева сказала:
— Что-то я не пойму, Дуся, к чему ты клонишь. Хочешь Боба опять ко мне подослать? Что ж, я не против, пусть охраняет.
— Точно! — обрадовалась Евдокия. — Пришлю к тебе Боба!
— Думаешь, Боб согласится, — усомнилась вдруг Ева. — Он же обругал нас сегодня утром.
— Если я попрошу, согласится. В крайнем случае буду икать. Боб испугается, что вернется болезнь, и сделает как прошу.
— Хорошо вам, психам, — позавидовала Ева. — А тут хоть икай, хоть не икай… Ладно, скорей звони уже Бобу, а то я соскучилась.
— Он тоже псих, — напомнила Евдокия.
— Может, это мне в нем и нравится. Звони!
Уговаривать долго Бориса Евдокие на этот раз не пришлось. Поспешность, с которой брат согласился отправиться к Еве, Евдокию слегка уколола, но время было неподходящее для обид. Евдокия смирилась. А тут и муж вернулся с работы и с порога спросил:
— Устроили пса?
Короче, не до ревности было потом Евдокие — сначала она старательно плакала и икала, изображая истерику, а затем, когда истерика к ней пришла, она так же старательно слезы и «ики» скрывала — но было поздно. Ее трясло, лоб покрылся испариной…
Заметив это, Лагутин мигом остыл и сдался.
— Черт с ним, с этим паршивым псом. Пусть живет, — рявкнул он и пошел за лекарствами.
— Не надо уколов! Ик! Ик! Я не хочу… Ик! Ик! Мне нельзя сейчас… ик-ик… спать! — завопила вслед ему Евдокия.
— Но придется, — сожалея, сказал Лагутин и успокоил жену: — Я совсем небольшую дозу введу.
Сделав укол, он присел к Евдокие и нежно спросил:
— Тебе лучше?
— Ленечка, а бывают у психов такие болезни, когда человек видит во сне то, что потом происходит с другими? — вместо ответа поинтересовалась она.