Ты меня бесишь
Шрифт:
— Сам меня погубил, а теперь плачешь… Сам меня погубил, а теперь…
— Нет, я знаю, тебя вернёт к жизни поцелуй истинной любви!
Скирт пытается поцеловать его и только слюнявит глаз.
Но Мак, сдерживая брезгливость, притворяется мёртвым.
— Нет, я так больше не могу, — бросает Кейт тихо, и подходит к ним, обнимая Скирта за плечи. — Дождь смоет проклятие, мой хороший, отпусти его…
— Он погрязнет в грязи… — Скирт всхлипывает и случайно задевает Мака локтём по лицу, кидаясь
— Ай, — вскрикивает Мак и хватается за лицо.
А Кейт обнимает Скирта и гладит его по спине.
— Вот видишь, он очнулся, — успокаивает она его, вытирая с лица Скирта то ли слёзы, то ли потоки воды.
К ним садится Эл и принимается всех обнимать и утешать.
— Мы должны… — говорит он. — Добраться до. Машины.
Кейт согласно кивает и поднимается на ноги.
А Мак увлечённо и сосредоточенно трогает припухлость у себя под глазом.
— Будет синяк, — жалуется он.
— Пройдёт, — Эл помогает ему подняться и они все с горем пополам и под байки Скирта добираются до дома.
Ставится чайник, разжигается камин, раздаются одеяла и пледы, залечиваются с синяки.
Скирт пытается пробраться на чердак, но Эл отвлекает его.
И Мак внезапно осознаёт, что чувствует себя… хорошо.
Кутаясь в плед, он скептически, с подозрением крутит в руках всё тот же термос и переводит взгляд на отца, списывая своё состояние именно на напиток.
— Па, есть ещё?
— Чего? Тебе разве как-то не так?
— Нет, — улыбается, — мне даже слишком так.
— Ну и хватит тогда! Лучше попробуй вон то варенье. И облепиховый чай.
К ним, мокрый и невесёлый, заходит Хедрик. Щенок облаивает его.
— Всем привет, — он не смотрит на Мака, — я к себе.
Зато Мак сверлит его взглядом, поднимается, берёт щенка и отсаживает его на диван, после чего хватает Хеда за плечо.
— Чего тебе?! — Хедрик оборачивается на него.
И Мак со всего размаха бьёт ему в челюсть.
Хедрик будто специально не отстраняется и сплёвывает кровь.
— Что, это за то, что я замуж не позвал?
Мак бледнеет, стискивает руку в кулак, но больше не бьёт.
— Ага… Но я всё равно не подхожу для гарема.
Кейт, наблюдая за этим, собирается вмешаться, но бросает взгляд на Элизара, как бы ища в нём ответ, стоит ли.
А тот улыбается, мол, смотри, как всё хорошо складывается.
Хедрик усмехается:
— Идём со мной, проверим.
И поднимается к себе наверх.
— Урод, — шипит Мак, но возвращается на своё прежнее место, берёт варенье и на ложечке предлагает его щенку.
Успокоенная на этом Кейт притягивает поближе к себе Скирта, и принимается поправлять его влажные волосы. И вид у неё такой, будто она его прибьёт, если Скирт не позволит ей этим
— Что не пошёл? — интересуется Элизар.
— Да зачем? — пожимает Мак плечом.
— Не знаю, — Эл улыбается. — Ты в школу-то пойдёшь?
— Да, пойду, — соглашается он охотнее и быстрее обычного. — Так что я сегодня пораньше спать лягу. В своём, — бросает взгляд в сторону Скирта, — чердаке.
Кейт на этих словах спешит закрыть Скирту уши.
— Хорошо.
Элизар гладит щенка и закрывает глаза на то, что спрашивал у него про сегодня.
#9. Кровь и другие жидкости
— Живёшь в таком районе… — тянет Хедрик, — оглядывая широкую улицу, усаженную карликовыми деревцами рядом с тротуаром. — Кто твои родители? Ты же в курсе, что это наследственное.
Том молчит, концентрируясь на камешках на асфальте, чтобы не глядеть на Хедрика.
— Впрочем, иногда о себе может дать знать и проклятье дальнего родственника, у меня, по крайней мере, так.
Они идут молча ещё несколько минут, проходят мимо белого особняка, и Том останавливается, чтобы поднять взгляд. Хедрик закуривает, запах табака кажется Тому приятным.
— Что за сигареты?
— Они специально для таких, как мы, потому что другая дрянь может плохо сказываться на силе, — Хед ухмыляется. — Разработка моего парня. Он талантливый учёный. И благодаря ему в том числе, со мной безопаснее, чем быть одному. Сколько ещё ты сможешь себя сдерживать? Полнолуние через две недели.
Том идёт дальше.
— Я прекрасно это знаю. Спасибо, но помощь мне не нужна.
— Глупо отказываться от предложения, не рассмотрев его получше.
— Банда оборотней-пидоров, неизвестно для чего зовущая пятнадцатилетнего парня к себе, звучит… соблазнительно.
Хед со смешком хлопает его по спине:
— Поосторожней со словами. Если ты ещё не в курсе: оборотней никто не любит. Думал, открыл новый мир, но и в новом мире ты — изгой. Проклятый. Но у меня есть договор, моих волков не трогают, а взамен мы уезжаем из города в полнолуние, где больше… простора. И другим нечего опасаться.
— Почему не любят? А, впрочем, — Том останавливается напротив остановки, где сидит Соня, — мне пора.
— Разве не хочешь знать больше?
— Я хочу избавиться от этого.
— Ты снова не знаешь, отчего именно отказываешься, дубина! — Хедрик едва ли не рычит. — Может и умно, что ты не идёшь за первым встречным, я согласен. Но в твоём положении выбора у тебя не много. Подумай получше, я не собираюсь бегать за тобой всё время.
Подъезжает школьный автобус, и Том спешит к остановке.