Ты меня бесишь
Шрифт:
Но Мака уже нет ни на кухне, ни в доме.
На столе оставлен пакет с раскисшими ягодами.
— Наверное, осваивается, — предполагает Эл и выкладывает ингредиенты на стол, — это хорошо.
— Да… — тянет Кейт, представляя помойного котёнка или щенка, которого отпустили обнюхать все углы дома. — Да… — почему-то ей становится спокойнее.
Она решает не тревожить Эла, указывая на его своеобразное восприятие происходящего.
***
Ночь. В лужах радужные и сизые разводы. Кеды промокли.
Мак
Он затягивается и выдыхает едкий дым. В глазах отражаются огни.
Вокруг удивительно безлюдно. Может, плохой район, и здесь опасаются гулять ночью?
Он бредёт по дороге вверх, сонливо трёт глаза и роняет окурок. Чертыхается.
Шарит в карманах, но вспоминает, что одежда не его, и он ничего там не найдёт. Тем более то, что ему нужно.
Бледная рука с чёрными когтями опускается на его плечо.
— Это ты тот щенок, что стянул мои вещи?
#2. Братец и его "подружка"
Мак, не разобравшись, дёргается, собираясь, кто бы это ни был, сбежать от него.
Может это тот, у кого он недавно украл косяк?
Его притягивают к себе, когти впиваются в рёбра.
— Невежливо вести себя так с братом…
Над ухом раздаётся цоканье.
Мак словно обмякает, хотя и не отбрасывает мысль в любой момент предпринять попытку уйти.
— Я не понял, что это ты. Пусти меня!
— Ладно.
Но его не отпускают, а разворачивают к себе с кривой ухмылкой.
— Я Хедрик.
У него короткий ёжик розовых волос, серебристые раскосые глаза, острые черты лица и убийственный взгляд.
— Что ты здесь шляешься, тебя отец ждёт.
Мак едва ли не скалится ему в лицо.
— Пусти, урод! — отталкивает его и отряхивается, будто мог выпачкаться от него. — У вас семейное это, оставлять на мне увечья?
Рёбра саднит то ли от выступающих синяков, то ли от того, что его смогли… поцарапать?
— Да я тебя и пальцем не тронул, мелочь, — Хед демонстративно машет ладонью с исчезнувшими когтями. — Нам в ту сторону, — тащит он Мака за собой. — Рассказывай пока, кто ты вообще.
— Во-первых, я тебя старше. Во-вторых, прекрати трогать меня! — и добавляет вдруг безразличным, спокойным тоном: — Я Мак. Буду жить с вами.
— Ну, положим, не со мной. Такой большой мальчик, и всё ещё под родительским крылом? Почему?
Лет в пятнадцать у Хедрика уже была отдельная квартира, а спустя несколько месяцев он встретил Соро, и с тех пор дома появлялся ещё реже.
— Удобно, — бросает Мак. — Ты как меня нашёл? Я немного… запутался здесь.
— От тебя же за версту пахнет наркоманом, и мной, — Хед тянет его за ткань штанов.
— Тобой? — не сразу понимает он, и мотает
— Ага, и вы все пахнете как один. Не знаю, как мне на тебя реагировать, если честно. Но если мне что-то не понравится, ты начнёшь лишаться частей тела, ладненько?
— На органы меня вряд ли продашь, — шутит он. — А угрозы я не люблю. Можешь просто меня не касаться, и всем будет хорошо.
— Хотелось бы. Но вообще, тебе ещё повезло, что сестра уехала, — он ухмыляется, думая вечером позвонить ей. — Не доставляй родителям проблем, и всё будет ок.
— У меня ещё и сестра есть?
— Да, младшая — пятая по счёту.
Мак замирает на месте.
— Я не готов.
Хедрик меняется в лице.
— Я так рад, что теперь у меня есть старший брат. И у них тоже. Ты будешь за нами присматривать, м? Я наконец-то смогу уехать в отпуск. У Присциллы несносный характер. А Мэдисон может тебе косяк в жопу запихать, реально, не преувеличиваю даже… Идём, и будь готов к тому, что у нас много врагов. Всё-таки отец контрабандой занимается и наркотиками.
Хед похлопывает Мака по плечу и достаёт из портсигара сигарету.
И у Мака, который бледнел с каждым его словом, вдруг загораются глаза.
— Занимается, чем?
Всё остальное будто перестаёт для него существовать.
— Ну-ну, не теми наркотиками, о которых ты подумал. Не для людей. Почти всегда. Так что закатай губу.
— А какая разница? В смысле, эффект такой же, только и на силу влияет, или только на неё, или что-то типа того? Блин, выгодно такого батю иметь…
Хедрик, не раздумывая, отвешивает Маку крепкий подзатыльник.
— За языком следи, братец. Так что насчёт сестёр? Каждое воскресение все собираются в доме, постарайся никого не заблевать.
Он через ноздри выдыхает сизый дым. Его табак пахнет иначе, чем всё, что когда-либо курил Мак.
Он хватается за затылок, который начинает болеть с новой силой, и с враждебностью смотрит на Хеда.
— Дай мне, — требует, протягивая руку, и вдруг вспоминает: — Ты, я, две сестры, а кто пятый?
— Нет, их всего пять, девочек, я имею ввиду. Это хорошо, девочкам сила отца не передаётся. Меньше проблем.
Он отдаёт ему свою сигарету и подкуривает для себя новую.
Мак затягивается и заходится кашлем, однако сигарету не выбрасывает.
— Бля, одни девки? А что с силой не так? Нефиг тогда вообще детей заводить, если риск есть.
Хедрик снова пытается выбить из Мака остатки мозга, впрочем, как и отец, делая это беззлобно и как бы между прочим.
— Мы тут не обсуждаем решения тех, кто дал нам кров, тебе ясно? А сила, скажем так, способствует массовым убийствам.
Он ухмыляется, и можно только гадать, говорит он о себе или в общем.