Ты меня бесишь
Шрифт:
— В смысле? — Хедрик следит больше за лентами табачного дыма и разминает затёкшие мышцы. Ему довольно тяжело долго находиться в одном положении.
— Вынудили меня остановиться, — поясняет Джонни. — Зачем?
— А, точно. Скирт, какого хрена малой за рулем? Ты хочешь ещё одну машину попортить?
— Дело только в машине?! — Соня не верит своим ушам.
— Я устал, — признается Скирт, а затем ухмыляется. — Пусть Ральсель идёт за руль.
Хедрик переводит на Раля вопросительный взгляд, и сам же решает, не давая ему ответить:
— Иди.
— Ну
Но Хед не остаёт:
— Знаешь, чья это любимая машина? Ещё несколько минут, и твой перегар навсегда пропитает кожу. Вали.
***
Мак чувствует себя не живым не мёртвым, когда они, наконец, добираются до дома Сони.
Ральсель, Скирт и Джонни давно отстали от них, да и, признаться, судьба их особо Мака не беспокоила.
Сам же он почти всю оставшуюся дорогу молчал, только время от времени смотрел на Соню задумчивым, обожающим взглядом и уточнял, всё ли в порядке.
— Надеюсь, твой отец не будет зол на тебя… — произносит он, чувствуя невероятную вину перед ней. И словно боясь услышать ответ, обращается к Хеду: — Спасибо, что подвёз её.
— Я и сама могу поблагодарить, спасибо, — бросает смазанный взгляд на Хедрика и опускает глаза, будто стесняясь такого, как он.
— Всё будет хорошо. И у тебя и у меня. Тебе не нужно об этом беспокоиться. И будь счастлив, — все это адресует Маку.
Она выходит из машины и замирает, увидев автомобиль Лариэна, который Скирт бросил в одном из переулков рядом со своим домом.
Мак же понимает это по своему — она медлит или из-за него, или из-за страха перед отцом.
— Увидимся… — роняет он. — Это период такой. Потом будут хорошие дни! Так ведь обычно происходит, да?
— Увидимся в школе, конечно. Но, не подходи ко мне, — она заглядывает ему в глаза. — Ты понял?
— Да.
Не хочет, чтобы другие видели её с таким, как он? Можно понять.
— Никогда, слышишь? — она едва ли не шипит.
И он вжимается в спинку сидения с видом таким, будто Соня пустила пулю в его сердце.
— Да…
Хедрик закатывает глаза и уезжает.
— Неудачник, — ухмыляется он.
#36. Твоя девушка
Лари сидит в гостиной, забросив ногу на ногу, с белой чашкой в руках и недовольным изгибом губ.
Он уже не смотрит на Маркуса, с которым вёл обсуждение всего произошедшего, и продолжает, глядя в окно, замечая приближение Сони:
— Я забрал бы её сейчас. Но девочка вся на нервах. А это лишние трудности. Не наказывай её, пусть успокоится. Поговори с ней. И объясни ещё раз, что пообещал мне её уже давно. Пусть свыкнется с мыслью, что ты растил её для меня. И я заеду за ней через месяц. Идёт?
— А это можно взять? — прерывает их Айри, забежав в гостиную с
Маркус одаривает её тёплым, как может показаться, взглядом.
— Конечно, бери, что посчитаешь нужным, я отберу, если нельзя.
Она тихо, смущённо смеётся и оставляет их.
Лариэн с интересом переводит на Маркуса взгляд.
— Странная девушка…
На это он не отвечает.
— Как тебе будет угодно.
Соня, вся будто вылитая из стали, заходит в дом и появляется на пороге гостиной.
— Добрый день.
Лариэн одаривает её внимательным взглядом и холодно улыбается.
— Рад видеть, что ты в порядке. Но, к сожалению, мне пора идти, — поднимается он.
— Жаль, вы столь желанный гость в нашем доме, — она вдруг остро ухмыляется и идёт в свою комнату.
Но Лариэн ловит её за запястье и заглядывает Соне в глаза, будто собираясь поцеловать её или сказать нечто важное. Однако почти сразу же отпускает. И скрывается за дверью, кивнув Маркусу на прощание.
Она застывает, на мгновение почувствовав к этому человеку холодный и колкий, будоражащий интерес. Затем переводит взгляд на своё запястье со следами от верёвки — на случай, если придётся доказывать, что она ни в чём не виновата. Бессмысленно, отцу всё равно, будто то, где она была, его не касается.
Это лучше, чем она ожидала, но…
Из размышлений вырывает его голос, спокойный и ровный:
— Я жду объяснений, они не должны быть пространными, не трать наше с тобой время.
Соня поднимает на него влажные от готовящихся сорваться слёз глаза. У неё дрожит уставший голос:
— Ты не говорил, что всё будет так. Это не правильно.
Маркус жестом подзывает её к себе.
— Ты дочь Охотника, у таких как мы, знающих больше, есть ответственность за наш дар.
— У меня нет твоей силы, — она замирает, когда рука отца оказывается на её талии.
— Но у тебя есть воспитание. И ты обещала мне быть послушной и /благодарной/ дочерью. Ты будешь рядом с человеком, который занимается тем же, чем и твой отец. Будешь помогать ему так же, как и мне. Верно?
— Да.
— А теперь ответь, что произошло, и куда делся мой… пленник?
— Не знаю, — она отвечает чистую правду. — Я просто хотела уйти от человека, который…
Айри заходит снова, но перестаёт улыбаться, замечая Соню, и застывает, на этот раз, с вазой в руках.
— Привет…
Она шарахается от отца.
— Здравствуйте.
Маркус улыбается Айрин:
— Что, и это хочешь?
— Да, то есть, не совсем… — она опускает вазу на столик. — Хотела, пока не увидела трещину. Зачем тебе ваза, в которую нельзя поставить живые цветы?
— Здесь никто не любит растения. Познакомься с Соней.
Айри улыбается ей смущённо.
— Приятно познакомиться! Слышала о тебе… — она запинается, — много хорошего.
И смотрит на Маркуса, надеясь, что он представит её дочери.