Ты меня променял
Шрифт:
Достаточно. Достаточно того, что влюбилась как маленькая девочка и подумала, раз он всегда рядом и поддерживает во всем... Значит примет все, что связано со мной. Однако все не так просто.
Веду себя как наивная дурочка. Ей богу.
— Спасибо, — шепчу, когда автомобиль Карельского останавливается у ворот родительского дома.
— Прости, если задел словами, — проговаривает Женя, бросая на меня короткий взгляд. Но быстро его отводит. —
Пробормотав короткое «Ага», я быстро покидаю салон. В ушах звенит от напряжения. Чувствую, что накатывает истерика, хотя я далека от всего этого. Абсолютно спокойно реагирующая на любые ситуации Эмилия сейчас готова орать и плакать. Я не была такой... Однако сейчас в меня будто вселился совсем другой человек. Слишком эмоциональный и импульсивный. Человек, который не умеет держать эмоции под контролем.
У Жени я приняла душ, однако оказавшись в родительском доме, я снова бегу в ванную и, стянув с себя одежду, становлюсь под холодные струи. Вода помогает хотя бы чуточку прийти в себя и трезво проанализировать реакцию Карельского.
Мы всего лишь поцеловались пару раз, а я уже подумала, что между нами все серьезно. Наивная дурочка.
Он прав. Во всем! Я не могу его осуждать. Не имею на это права. Не хочет он чужого малыша...
И правда, зачем ему чужой ребенок, когда он может найти себе достойную женщину, которая родит для него собственных детишек?
— Систер, — доносится до меня, едва выхожу из ванной.
— Я здесь, — говорю как можно громче, но горло сдавливает спазм. — Сейчас спущусь.
Надеваю домашнее свободное платье, затем включаю фен. Стою перед зеркалом и пытаюсь высушить волосы, когда дверь медленно открывается, и в комнату заходит брат. Его хмурый взгляд сразу останавливается на моем лице.
— Я думал, ты прыгать от счастья будешь, что наконец избавилась от подонка. Но ты... Плакала, да? Я чего-то не знаю, Эми? — Брат всегда чувствует, когда со мной творится что-то неладное.
Отложив фен в сторону, я обнимаю Эмина и, положив голову ему на плечо, всхлипываю.
— Избавилась. Наконец-то...
Эмин гладит меня по спине, крепче прижимая к себе.
— Но тебя что-то тревожит, — подытоживает он.
— Не то, что тревожит... Эмин, я беременна. От Кости.
Брат слегка отстраняется и впивается в мое лицо неверящим взглядом.
— Ты серьезно? Это значит... Я стану дядей! Вот это новость, систер! И чего ты плачешь? Родители будут в восторге.
— Будут, знаю. Мне не терпится уже поделиться с ними... Эмин, я люблю
Брат вновь хмурится. Будто размышляя над причиной моих слез.
— Скажешь, почему плачешь? Ведь точно не из-за развода... Кхм... Или тебя твой адвокат обидел? Как его там, Карельский?
Как всегда. Эмин прямо в точку попадает. Однако знать ему правду не нужно. В конце концов, Женя меня не обидел. И вообще, ничего плохого не сделал. Изначально пытался открыть глаза и помогал во всем, как мог. Но мой ребенок — только мой. И Женя имеет полное право высказать свое мнение, что он и сделал.
А меня почему-то задело... Зря.
Глава 30
Время будто замерло. Оно просто не двигается. Эмин ходит вокруг да около, с кем-то разговаривая по телефону. Одет он непривычно — в серый костюм, который ему чертовски идёт. Собирается на важную встречу.
— Отец был бы в шоке, увидев тебя в таком виде, — произношу с улыбкой и шутливо бью брата в бок локтем, отправляя в рот кусочек сыра. — Мой братишка стал настоящим бизнесменом.
— Не преувеличивай, — Эмин не смотрит на меня, вырубает звонок и кому-то печатает сообщение. — Мне через полтора часа в компании нужно быть. Тебя подвезти?
— Угу. Сейчас, только сумку возьму, — пробормотав, иду к лестнице. — В студию ехать надо.
— Не торопись. Успеем, — сказав, снова отвечает на звонок. — Алло... Да!
Два дня от Карельского нет никаких новостей. Как и от Кости. А я перестаю накручивать себя, мысленно повторяя, что жизнь продолжается и мне есть ради кого жить.
Завтра прилетают родители. Я знаю, что они поддержат меня и придадут сил. Как Эмин, который эти два дня жил со мной под одной крышей и не спускал с меня глаз, ухаживал, как за маленьким ребенком.
Да, сначала было хреново на душе. Но потом я поняла, что совершила ошибку, изначально не сказав Жене о своей беременности. Возможно, мы не зашли бы так далеко и не целовались бы, тем самым давая друг другу шанс думать о бОльшем.
Взяв сумочку и телефон, я выхожу во двор дома, из которого целых два дня носа не высовывала. Слишком эмоциональной я стала. Это наверняка гормоны на меня так действуют. Слишком драматизирую каждую ситуацию, с чем бы связана она ни была.
— Во сколько освободишься? — интересуется Эмин, останавливаясь у студии. — Когда за тобой приехать?
— Ты решил нянчится со мной, братишка? — смеюсь, хлопая его по плечу. — Не стоит. Со мной всё замечательно, как видишь. — Я развожу руками и широко улыбаюсь, показывая, что не шучу.
Но Эмин слишком хорошо меня знает. Он не верит. Да, смеюсь. Да, улыбаюсь. Но на душе кошки скребут, и брат это прекрасно понимает. Видит по глазам.
— К шести приеду за тобой. Ты же хотела весь день тут провести, если память мне не изменяет, — хмурится.