Ты меня променял
Шрифт:
— Эмиль, я ее больше жизни люблю. И да, ты прав: Эмилия — настоящее сокровище. Я не собираюсь ее обижать или чем-то задевать. Любимых оберегают, уважают и ценят. А Эми достойна всего перечисленного.
Положив на стол папку, я кошусь на дверь. Эмилия в этом же доме, и я пришел сюда буквально час назад, а уже успел соскучиться. Детский сад, ей богу. Не понимаю свою реакцию на нее. Да только одно знаю ясно: когда она рядом, на душе становится легче.
Эмилия
—
Мама улыбается этим словам, ставя передо мной чашку чая. Садится напротив.
— Ты справишься, я даже не сомневаюсь. Моя дочка сильная. Последняя неделя осталась. Не пугай себя, не накручивай. Все будет прекрасно.
— Женя точно так же говорит. — Сделав глоток чая, я мечтательно улыбаюсь. — Мы хотим куда-нибудь улететь через несколько месяцев после родов. Втроем.
— Почему бы и нет? Надо отдыхать, родная. Ты до сих пор дома не сидишь, все о своих девочках думаешь.
— Так соревнования на носу! — тут же восклицаю я. — Буквально через две недели!
Им не понять, я убедилась неоднократно. Все думают, что легко отойти в сторону накануне соревнований и наблюдать издалека за детьми, которых сама учила всему. Нет, такое невозможно.
Я вздрагиваю от неожиданного покалывания внизу живота. Положив руку в область пупка, пытаюсь понять, что это было. Может, просто малыш пинается?
Мы до сих пор не знаем пол нашего ребенка. Никогда не интересовались. Решили, что лучше узнать, когда первенец родится.
Жени нет. Точнее, он в кабинете папы вместе с ним. Так всегда происходит, когда мы приезжаем в отцовский дом. Не знаю, о чем они разговаривают уже целый час, но что-то меня тревожит. Такое ощущение, будто я сегодня рожу.
От этой мысли по телу пробегает волна ледяных мурашек. Выпрямляю спину, поддаваясь ощущениям. Мне больно? Вроде бы нет. Но что-то не так. Внизу живота тяжелеет и я, сглотнув, пытаюсь встать на ноги.
— Эми. Что случилось, родная? — Мама впивается в мое лицо вопросительным взглядом. Вскочив с места, за шаг оказывается рядом и помогает подняться.
— Не знаю, мам. Ничего такого... — Глубокий вдох, медленный выдох. — Просто... Ну не знаю. Внизу живота покалывает.
Шаг за шагом, и мы покидаем кухню. Мама крепко держит меня, будто боится, что я упаду. Мне даже идти становится сложно. Дыхание учащается, а покалывания внизу живота сменяются на боль. Не сильную, но ощутимую.
— И куда ты? Подожди, папу позовём. Поедем в больницу. Ты бледная как мел, — испуганно и даже взволнованно шепчет мама.
Именно в этот момент дверь кабинета отца распахивается, и Женя
— Что происходит? — встревоженно интересуется. — Эми?!
— Походу малыш торопится родиться, — выдает вердикт мама.
Буквально через сорок минут мы оказываемся в больнице. Боль становится невыносимой. Врач говорит, что начинаются роды. Женя не в себе. Смотрит на меня растерянным, испуганным взглядом.
Он рядом. Никуда не уходит на протяжении двух часов, которые я пытаюсь родить нашего малыша. Тужусь, как командуют врачи. Но у меня ничего не получается.
Муж стоит у моей головы. Шепчет ласковые слова, даёт обещания и говорит, что все будет прекрасно. Что лишь надо прислушиваться к словам акушерки и делать все так, как она велит.
— Ведь мы хотим узнать, кто у нас родится? И хотим взять малыша на руки? — слышу сквозь шум в голове и киваю поспешно несколько раз. Кричу, впиваясь ногтями в руку Жени, которой он сжимает мою ладонь.
И уже через двадцать минут, которые показались вечностью, до меня доносится детский плач. Женя целует меня в лоб, растерянно рассматривая мое лицо.
Три часа... Целых три часа ушло, чтобы услышать следующие слова:
— Мальчик, — раздается совсем рядом. — У вас родился сын.
Евгений
Меня просят выйти. Вежливо посылают. Уходить не хочется. Смотрю на обессиленную, усталую Эмилию и тупо не могу оставить ее одну. Но она вымученно улыбается, кивает в сторону. Мол, уходи и не волнуйся.
Арина и Эмиль закидывают меня вопросами. Я же весь напряжённый, ежеминутно смотрю на дверь, из которой только что вышел. Борюсь с желанием вернуться обратно и остаться рядом с женой, несмотря на то, что сказали врачи.
— Жека, ты язык проглотил? — взволнованно ворчит Эмин, сжимая мое плечо. — Хоть скажи, как они там? Как сестра? Племянник?
— С ними все хорошо, — наконец выдавливаю из себя. — П**дец. Женщин ценить надо, ей богу. Не представляю, что сейчас чувствует Эмилия. Это такая пытка...
Арина плачет, а Эмиль хлопает меня по плечу и отходит на пару шагов. Мне кажется, все сейчас готовы заплакать от счастья. Даже у Эмина глаза поблескивают.
Уже через полчаса нам позволяют зайти в палату. Эмилия сидит на кровати и держит нашего сына. Улыбается так широко, будто не она страдала от боли буквально час назад. Вся сверкает от счастья.
— Кнопка, — улыбается Эмин, всматриваясь в маленькое личико малыша. — Совсем мелочь. Страшно на руки брать.