Ты мне нужен
Шрифт:
— Я готова, — ее лицо еще отражало страдание, но в глазах сверкнула искра надежды. — Пара месяцев их устроит, как думаешь? Ну, не больше трех.
— Но я даже не знаю тебя, — он хлопнул себя по бокам, сбитый с толку тем, что она вполне серьезно разрабатывает свою невероятную идею.
— Через три месяца, — поспешно продолжала она, — я уверена, все наладится. Я докажу старейшинам, что могу воспитывать Лили. Они везде будут ее видеть со мной. Мы будем посещать все мероприятия. Я даже могу участвовать. У вас ведь бывают собрания и специальные церемонии, да? Я читала в газетах. —
— Дженна! Остановись!
Она застыла.
— Я не могу. — Он позволил словам просочиться в ее сознание, потом повторил: — Не могу.
Он ожидал новых слез, но вместо этого на него налетел шквал.
— Так значит, твоя жизнь не стоит трех паршивых месяцев?
Он нахмурился. Нельзя позволить ей добиться своего, унижая его.
— Разве ты не должен мне, Кэйдж Далтон? В день бури ты внушал мне, что Дар Жизни — очень серьезная вещь.
Она понятия не имеет, насколько серьезная.
Далтон побледнел от досады. Она, несомненно, понимает, как действуют на него ее нападки. И упорствует еще больше: лицо затвердело, в голосе металл:
— Так что… собираешься платить долги или нет?
Дженна Батлер загнала его в угол, и черта с два тут можно что-то поделать.
— А есть у вас доказательство, что этот брак действительно состоится?
Неудовольствие отразилось на сморщенном лице шамана. Среди всех сидящих за столом Ши-паи оказывал Дженне самое неистовое сопротивление. С первого дня он настаивал, что Лили не должна покидать резервацию.
— Конечно, — ответила ему Дженна. Ее ноги обратились в желе, все силы она направила на то, чтобы руки, протягивающие лицензию на брак, не тряслись. Хотя шаман и не демонстрировал откровенного неуважения к ней, Дженна с самого начала догадывалась о его отношении: он яростно сопротивлялся любым ее попыткам получить право опеки.
Он не потрудился прочесть документ, а спросил:
— Почему вы не сообщили о своих планах выйти замуж раньше?
— Вы не спрашивали.
В ответ на откровенную дерзость Ши-паи, естественно, насупился.
— Я отвечала на все ваши вопросы, — напомнила она. — Ничего не утаила. Никто из вас не может утверждать обратное. Как я могла ответить на вопрос, если он не был задан?
Спорить никто не стал.
— И этот человек индеец? — спросил другой член Совета.
— Он делавар. И живет в Сломанном Луке. Лили и я тоже будем жить тут… с ним. Мы поженимся, как только будут готовы анализы крови.
Необходимый тест на краснуху, требующийся в Монтане, — единственное, что стояло теперь между Дженной и Лили.
— Это не долго. Они обещали мне поторопиться. — Она сжала губы. Не следует сообщать все сразу, давать слишком много информации.
— Для меня, — объявил шаман, — это ничего не меняет.
Держись, Дженна. Этот человек имеет один голос из восьми. Несомненно, кто-то должен взять ее сторону.
Кэйдж предостерег ее относительно лжи.
Лицензия продолжала путешествовать по рукам собравшихся.
— У меня вопрос.
У заговорившего третьего члена Совета были живые зеленые глаза. Длинные седые волосы разделены пробором ровно посередине и спускаются на плечи.
— Не хочу оскорбить вас недоверием, но мне хотелось бы знать, когда вы познакомились со своим женихом. Как давно вы знаете друг друга?
Тревога взметнулась тысячами языков пламени, угрожая пожрать Дженну. Хотя до прямых обвинений пока не дошло, вполне вероятно, что кое-кто из них может предположить, что тут скрывается нечто незаконное. Ясно, что брак вызывает у них подозрения. Глупо было бы думать иначе. Она ждала, что первым выскажется Ши-паи, но, видимо, и все остальные не прочь задать тот же вопрос.
Овладев голосом, Дженна сказала:
— Я встретила его до… возникновения этой ситуации. До смерти сестры.
Это не было ложью. Женщина произнесла ответ с чистым сердцем.
Пожилая индианка Ху-ма последней изучала лицензию Дженны. Брови ее изумленно взлетели ввысь, и Дженну одолело любопытство. Почему так реагируют на лицензию?
Ху-ма излучала спокойствие даже в своем молчании.
За недели своей тяжбы Дженна обнаружила, что Ху-ма пользуется в Совете большим уважением. Она была самой старшей из всех, и Дженна случайно узнала, что ее имя на языке рода значит «бабушка». Она мало говорила, но, если уж начинала, к ней прислушивались все.
Ху-ма подалась вперед, впилась в Дженну глазами.
— Вижу, что вы собираетесь выйти замуж за Кэйджа Далтона.
Дженна замерла. Имя Кэйджа старуха произнесла как-то странно. Словно она хотела обратить общее внимание на свои слова.
— Кэйдж собирается взять в жены эту женщину? — в голосе Ши-паи слышалось явное недоверие. И он взглянул на «бабушку». Но Ху-ма проигнорировала его. Переплетя узловатые пальцы, она обратилась к Дженне:
— Брак — священный союз, дитя мое. Разные нити могут связать мужчину и женщину. Некоторые сходятся по любви. Другие по необходимости. Кто знает все причины? Но связь, соединяющая мужа и жену, держит мир, и потому она не может, не должна, появляться, если Великий дух против.
Ясно, что у старухи есть множество невысказанных сомнений относительно приемлемости их поспешного брака.
— Воспользуюсь возможностью поздравить тебя, — продолжала она. — От лица Совета я желаю тебе и Кэйджу счастья. — Она оглядела старейшин. — Считаю, настало время разрешить Лили отправиться в свой настоящий дом.
— Ма-та! — Ши-паи встал.
Трудно было не уловить явное несогласие в его тоне. Дженна поняла, что он говорил «нет» на родном языке.
— Наш род слабеет с каждой минутой! — Лицо шамана перекосилось от ярости. — Наши дети поступают в колледжи и не возвращаются обратно. Молодежь оставляет Сломанный Лук, чтобы работать в городе. Если не вмешаться, нашему клану придет конец!