Ты – мое наказание

Юнина Наталья

Точнее, подумал позже. Этак к часам семи, когда у меня отваливалось на хрен все что можно. Никогда я столько не работал физически. Даже поход в уличный туалет оказался ерундой, по сравнению с моими отваливающимися плечами. Но самое удивительное, что стоило мне зайти в дом и почувствовать запах какой-то выпечки, я снова захотел есть.

Усаживаюсь за стол и тянусь к пирожкам. От протянутого стакана с молоком тоже не отказываюсь. Оно оказывается не менее вкусным, чем пирожки с капустой.

– Ну и когда ты уже с природой будешь уединяться?

–

В смысле? – это намек, что я скоро снова стану посетителем туалета, после такого сочетания?

– В прямом. Траву ты мне покосил, дрова нарубил, в туалете посрал и закопал. Голову себе бонусом повредил. И что?

– Что?

– Когда уже замуж будешь звать и расписывать прелести городской жизни? – не знаю, что меня отрезвляет больше, очень громкое гэканье или замужество. Отпиваю глоток молока и в этот момент Настя меня добивает. – Как там, кстати, мой папочка биологический поживает? – и все, удержать содержимое рта в оном самом мне не удается…

Глава 9

Глава 9

Молоко попадает на Настину шею и немного на лицо. Ничего, дорогуша. Тебе полезно сделать маску. На черта я вообще все это терпел? И главный вопрос, откуда она может быть в курсе моих планов, учитывая, что Костя ей точно об этом не говорил.

– Ты дар речи потерял? Это, вроде как, я должна молчать и обижаться на то, что ты плюнул в меня молоком, – зло произносит Настя, брезгливо вытирая салфеткой лицо.

– Извини. Я неспециально. Но, справедливости ради, маска из молочных продуктов полезна для кожи. Откуда ты знаешь про замужество?

– А ты не знаешь? Моя бабка была экстрасенсом, а мне передался от нее сей дар.

– А если подумать?

– А если подумать, я слышала разговор моего папочки с тобой, – еще бы вспомнить, что там был за разговор. – Ты обмолвился, что привьешь любовь своей будущей супруги к папуле. Но только после того, как меня непременно переоденут, а то у тебя, цитата: «глаз задергался, от одетой на мне тряпки, гордо именуемой платьем».

– Я не мог такого сказать, Настя.

– Да неужели?

– Вот тебе крест даю. Я бы сказал: «от надетой на тебе тряпки», а не одетой.

Зря. Ой, зря. Исправлять Настю надо только после замужества, а не до. Половина Настиного стакана молока моментально оказывается на моем лице.

– Справедливости ради, маска из молочных продуктов полезна для кожи, – с удовольствием копирует некогда произнесенную мной фразу.

– Справедливости ради, не для глаз, – парирую в ответ и тут же тянусь за салфетками.

Протираю глаза, мысленно заставляя себя не придушить мелкую до закорючки в ЗАГСе. Надо, Вадим, надо.

– Анастасия, свет не моих очей. Если кратко, я буду тебе прекрасным мужем.

– На словах Лев Толстой, а на деле ху…, – резко замолкает. – Ладно, не буду травмировать твою тонкую душевную организацию. Хрен простой.

– Вот не хочешь ты вести конструктивный диалог. Если

простыми словами – я для тебя, Анастасия, палка-выручалка.

– Мне твоя палка сомнительного сорокалетнего качества без надобности, – не лупили тебя в детстве, Падловна. А зря. – У меня есть парень.

– А я не про ту палку, Настя. Я имел в виду, что я для тебя, как зонт в Питере.

– Чего?

– Всегда необходим. Я твой билет в нормальную жизнь. Не помню, о чем там был разговор с твоим отцом, но хотя бы понятно, почему я получил такой прием и впал в твою немилость. Все не так, как кажется. Я не покушаюсь на твою личную жизнь, Настя. Наш брак будет фиктивным. Я к тебе вообще не притронусь ни одной частью тела.

– Фиктивным?

– Да. Фиктивный. Скажем, на года два-три. Но о том, что он фиктивный будем знать только ты и я. Ты будешь жить в хороших условиях, в моем доме. В отдельной спальне. Мы будем очень редко пересекаться. Ты не будешь думать о том, что надо вставать в четыре утра и батрачить на огороде. Пойдешь учиться, куда захочешь. Будешь развиваться, иметь деньги в неограниченном количестве, при этом я не буду тебя контролировать, как твой отец, согласись ты на его обеспечение, – чистейший блеф о контроле, благо Настя не в курсе. – Ты получишь все, о чем может только мечтать девушка. Со временем наладишь отношения со своим отцом. От тебя будет не так уж много требований, – от последней фразы самому смешно. Тут править и править.

– И какие это требования? – надо же, не сразу послала на три буквы.

– Сопровождать меня на некоторые встречи, мило улыбаться женам моих партнеров и не только им. Проще говоря, делать вид, что тебе приятны эти неприятные бабы и тебе нравится поддерживать с ними беседу. Все в пределах разумного. Но, конечно, прежде надо подправить твою речь и, давай без обид, отвезти к стилистам.

Ну вот сейчас точно на хрен пошлет, еще и кипятком плеснет. Не даром косится на чай. Однако Настя встает из-за стола и выходит из кухни.

– Ты куда?

– Посикать, – вполне четко произносит она, выводя меня из себя.

Теперь я уже мало что понимаю. Нарочно меня выводит или правда так выражается? Увы, скорее второе.

Пару минут я сижу и пялюсь в экран телефона, представляя с каким удовольствием я ткну ей фактом наличия невесты у Артемки, как вдруг до меня доходит. Я слышу шум воды.

Иду на звук и оказываюсь около двери, которая была сразу закрыта. Сканирую ее несколько секунд. Вода выключается и дверь открывается.

– Ну и мандатра же ты, Настенька.

– Кто?

– Нехороший человек. Туалета дома нет, говоришь?

– Для гостей нет, – как ни в чем не бывало произносит Настя, выходя ко мне. Демонстративно закрывает дверь на ключ. – Ну, так уж и быть, на дорожку разрешу вам пристроить свою царскую жопу к моему унитазу. Держите ключик, Вадим Викторович.

Вкладывает мне в ладонь ключ, сама направляется на кухню. Иду вслед за ней.

– Я отсюда не уеду, пока не получу от тебя положительный ответ.