Ты – мое наказание
Шрифт:
Перевожу взгляд на гроб. В принципе я уже помер и возродился. Хотя, как сказать. Я жука убил и в гробу оказался с проломленной башкой, после той ее приметы. Что мешает мне уйти из деревни Зажопино в настоящем катафалке? Чур меня. Потом помою ноги. Стягиваю оставшийся ботинок вместе с носком.
И когда в очередной раз мой взгляд падает на гроб, меня осеняет. Как объяснить наличие гроба в доме у нормальных людей? Ответ очевиден, Даровский. Надо спрашивать у нормальных владельцев дома. А здесь таких нет и не появится. Но любопытство оно такое.
– Зачем тебе гроб?
–
– А куда девают останки прошлого хозяина? – на черта я это спрашиваю? Долбанутость передается по воздуху? – Следующая ты в гроб по наследству?
– Вы не так меня поняли. При жизни бабушка с дедушкой купили два гроба и места на кладбище. У нас так принято, заранее готовиться. Первой померла бабка, но перед смертью она сказала, что выбирает гроб получше. Как-то она прознала, что этот плохой, – указывает взглядом на место моего недавнего пребывания. – И дедушка бы похоронил ее в этом, но она как-то узнала, что он хочет уложить ее именно в этот и сказала, что, если похоронят в нем, она дедушку с того света достанет раньше времени. Пришлось хоронить в хорошем. А дедушка в этот не хотел, он же был куплен специально для бабки. Бабушки в смысле. Вот и новый заказал. А этот остался. Ну куда его девать? Покупать никто не хочет. А так… в хозяйстве пригодится.
– И как? Достала она его с того света?
– Достала через четыре года. Но, думаю, дело было в том, что он курил как паровоз. Ладно, чего мы стоим? Пойдемте.
Ступать по земле босыми ногами непривычно. Хоть не вляпался ни во что, и на том спасибо. Одно радует, в машине есть пусть и не чистая, но все же пара обуви. Кстати, о ней. У меня не было ни капли сомнений в том, что ботинок и носок сперла Настя в отместку за унесенную мной одежду. Но, кажется, я ошибся. В глубине куста собака средних размеров с упоением грызет половину моего ботинка. Вторым, видимо, уже поужинала.
– Ой, а вот и Каштанка соседская. Видимо, ваша обувь пришлась ей по вкусу. Она на все пахучее падкая, – бить тебя надо, Анастасия Павловна. Бить и еще раз бить ремнем за гадкий язык. Даже в такой ситуации хочет уколоть.
Обвожу взглядом участок. Да здесь не меньше пятнадцати соток. Очень надеюсь, что такое добро поливается не от даров природы в виде дождя, а нормальной водой. Последнее прям очень актуально. Мне надо освежиться в привычных для меня условиях водой из крана, а не из ведра. Но подвох я все же чую, особенно когда вижу строение, напоминающее душ. Неспроста на нем бочка. Ладно, главное, чтобы фаянсовый товарищ был в пределах дома.
– Где здесь можно сходить в туалет?
– А вам по какому?
– По какому тарифу считать? Жидкое, полужидкое, твердое имеет свою цену?
– Я имела в виду по-маленькому или большому. Если первое, то вам мальчикам все гораздо проще. Можно в любые кусты. Там, где Каштанка ваш ботинок сгрызла, например. А если второе, это надо показывать, как пользоваться. Туалет на улице, вот там, – тычет пальцем в незамеченное мной покосившееся ОНО..
Глава 5
Глава 5
Тучи
– Ну, в принципе я уже в гробу навалил. Так что куст, так куст, – серьезно? Мне это не показалось? Эта бестолочь настолько воспринимает все буквально, что начинает принюхиваться?! – Это образно, Анастасия Падловна. Не принюхивайся.
– Мне показалось или вы сказали Падловна?
– Я не обзываюсь и матом не ругаюсь. Второе особенно. Так, для справки. От женщин я не приемлю этого особенно. Так что тебе показалось.
– Ну, хорошо, что на моем участке нет женщин, а только матерящаяся девушка. Это я, если что. Ладно, Вадим Викторович, будем считать, что мне послышалось. В кусты пойдете? Вас покараулить?
– Я перехотел.
– Тогда пойдемте в дом. Я вас чуть-чуть подлатаю и обувь дам. Нормальную.
Да уж прям. Нормальную она мне даст. Колхоз колхозом, а тряпку под ноги мне стелет, стоило только зайти на порог. Более того, сама снимает обувь. Вытираю ступни и прохожу вслед за Настей.
Рассматривать обстановку времени нет, потому что мы сразу оказываемся на кухне. И нет, чистота и аккуратность меня не столь удивляют. А вот то, что на кухне имеется рабочий кран, судя по тому, как Настя полощет руки, меня не только удивляет, но и приятно радует.
– У тебя есть вода.
– Да, только на кухне. Ванной пока нет, – а счастье было так возможно. – К зиме, может быть, и стану ее обладательницей.
Если не будешь такой дурой, станешь обладательницей современного двухэтажного дома и не только гораздо раньше.
– Можно умыться?
Кивает, при этом не отводит от меня взгляда. Кожей чувствую, как она следит за мной. Это кому еще надо опасаться.
– Вы сами во всем виноваты, – неожиданно произносит она, подавая мне чистое полотенце. – Из-за вас я провела полдня на озере, чтобы не попасть всем на глаза. Вы оставили меня полуголой на потеху деревне. Это в городе можно ходить в нижнем белье и на вас никто потом косо не посмотрит, потому что вы там как иголки в стоге сена. Вас много. И вы друг друга не знаете. А здесь все на виду, как облупленные. Чуть что друг другу косточки перемалывают за любое действие. Вы сегодня уедете, а мне потом перед местной сворой расхлебывать ваш косяк.
Наверное, впервые за короткое знакомство, я чувствую себя гадко. Потому что об этой стороне ее жизни я не задумывался. Хотя и не должен. Если включит мозги и переедет со мной в город, больше ни перед кем оправдываться не будет.
– Извини. Был не прав. Иногда и взрослые дяди занимаются ребячеством. Справедливости ради, я купил тебе взамен одежду. Где, кстати, пакеты, которые с одеждой?
– Можете ее забирать. Мне чужое не нужно.
– Я женскую одежду не ношу, так что мне без надобности.