Ты – мое наказание
Шрифт:
Ну ладно, один раз может что-то повеселить, но смеяться без остановки это уже клиника.
– Надеюсь, ты не голая. Я захожу.
– А я надеюсь, что голая, – тут же добавляет Руслан, вклиниваясь со мной в гостевую ванную.
Нет, ну я всякое ожидал, но не такое. Сидит на полу уже в другой одежде, а вокруг одна пена. Плещется в ней как ребенок, продолжая безудержно смеяться.
– Охуеть. В смысле я поражен.
– Я тоже.
– Поражен?
– Первое.
Перевожу взгляд на стиральную машинку. Источник пены ясен. А вот, как это произошло –
Наконец Настя перестает смеяться и в этот момент я понимаю, что все. Сейчас вырубится. Ее взгляд моментально меняется.
– Я помогу, – тут же встревает Руслан, когда я пытаюсь поднять Настю с пола.
– Без тебя справлюсь.
– Тебе надо спину поберечь, возраст уже не тот. Дай я.
– Сгинь с глаз моих.
– Ни себе ни людям, – подытоживает Руслан, когда я укладываю Настю на кровать. – Дай хоть раздеть ее. Нельзя спать в намокших джинсах и футболке. Это вредно.
– Тебя за шкирку или сам выйдешь?
– Надеюсь, это риторический вопрос.
Идиотизм ситуации заключается в том, что отрубившаяся Настя реально мокрая. Вот за что мне это?
– Принеси из моей спальни футболку. Пожалуйста.
Оказывается, стянуть намокшие джинсы, тот еще квест. Еле дышу, но, наконец, стягиваю их с нее.
– Зачетные ножки. Прелесть. Трусы правда стремные. Вадя, купи будущей жене сексуальные труселя, – подает мне футболку. – Так, стоп. Что у нее со стопами? Это грибок?
– Грибок, грибок. Вали уже, а то заразишься.
– Нет, не грибок. Но это не пятки, а камень.
– Надо отправить тебя в деревню на месяц-другой. Посмотрю я на твои стопы.
– Я вообще-то о себе забочусь. Как ты будешь такие пятки-то целовать? Надо ей пилку подарить. Как она там зовется штоль? Шоль?
– Шоль бы ты отсюда.
– Завтра же подарю.
– Я не шучу. Выйди.
– Стой. Ты что, так собираешься ее оставить? Надо снять лифчик. Он все пережимает и никакого кровотока нет. Это я тебе как без пяти минут врач говорю.
– Ты сначала стань им, а потом уже поговорим. Я сказал, выйди.
– А у тебя еще не стоит? А должно, Вадя, стоять, как Пизанская башня.
– Вон отсюда.
Оставшись с Настей вдвоем я кое как стягиваю с нее футболку. Дался мне этот бюстгальтер. Но я какого-то хрена залипаю на нем. Обычный. Хренового качества. Точнее залипаю я не на нем. Грудь у нее больше, чем кажется в одежде. Все гармонично и естественно.
Однако не гармонично то, что я тронулся башкой, раз решаю все же снять бюстгальтер. А с другой стороны, как ей спать, когда все передавливает? Да, передавливает, только в штанах, себе-то уж не ври. Нащупываю застежку, но стягивать его не спешу. Что я на хрен творю?
И тут же врезаются недавние слова Руслана. Пожалуй, сейчас я именно тот, кем он меня и назвал. Я с таким остервенением надеваю на Настю футболку, что она должна давно проснуться. Но она этого не делает.
Невероятным усилием воли, я спускаю с ее плеч лямки и достаю этот долбаный лифчик через ворот моей футболки, почти на касаясь Насти. Почти.
Укладываю
– О, да я смотрю, пациент жив.
– Ты о чем?
– Стоит как Пизанская башня?
– Бери выше. Как Бурдж-Халифа.
Глава 16
Глава 16
Еще недавно я думала, что нет ничего более стыдного, чем пройтись по деревне в нижнем белье. Сейчас же этот поступок меркнет на фоне того, чем обернулся мой вчерашний вечер. И это при том, что я помню не все. Правда, до момента, как Вадим отнес меня на кровать, увы, я вспомнила почти все. Последнее, что врезается в память, как его брат удивлялся моим ногам. И если бы не подаренная им пилка, мой мозг не подкинул бы ту фразу. А что, собственно, не так с моими пятками? Ну, твердые. И что?
Капец. Еще и ванную чужую испортила. Но самое ужасное даже не это. Если верить младшему брату, нас в доме трое. Стало быть, раздевал меня Вадим. Меня ни один мужик не видел голой. А этот… этот, получается, видел мою грудь, раз я без лифчика. На мне, скорее всего, его футболка и он меня трогал, когда переодевал. Не мог не трогать!
Прикладываю ладони к горящим щекам. Как теперь вообще смотреть ему в глаза? Быть при любимом парне голой и то неловко, что уж говорить про незнакомого мужика. Хотя, о чем я? Парня нет, а для этого мужика я пустое место. Как он там сказал? «Ты меня не привлекаешь, как сексуальный объект». И вроде я должна быть рада этому факту, вот только что-то не радуется. Это как-то даже… оскорбительно. Я же не уродина в конце концов. Впрочем, пошел к черту. Сегодня я вижу его в последний раз.
Тянусь к сумке и не нахожу своей одежды. Ну да, одна в стирке. Вторая, скорее всего, сушится. Достаю мобильник и испытываю очередное разочарование. И вовсе не от того, что осталось три процента зарядки. Ни одного пропущенного звонка от Артема. Ни одного смс. А ведь он мог пойти за мной хотя бы через несколько минут. Это точно конец. Даже если его под дулом пистолета заставляют на ком-то жениться, он мог хотя бы узнать, что со мной. Нет, не мог. Он должен был это сделать. Почему? Ну почему все так?
Сажусь на кровать с уже полностью разрядившимся телефон и меня накрывает. Одно в этом ужасе хорошо. Дедушка не узнает какая я дура и насколько опозорилась. Я все исправлю. И кур забью и свиней заведу, чтобы ни минуты свободного времени не было на ненужные мысли. И забуду его. Вот прям завтра уже не вспомню.
– Ну и чего ревем? – перевожу взгляд на стоящего в нескольких шагах от меня Вадима. Какого черта?
– Я не реву, а прочищаю глаза. Это полезно.
– В жизни много поводов, чтобы их прочищать. А твой несостоявшийся жених не повод. Слушала бы меня вовремя и не оказалась бы на скамейке, – и хотелось бы придумать что-то в ответ, а не придумывается.