Ты моя, Ангел, а я твой....

Мартин Лидия

– Я не собираюсь спрашивать тебя о том, что я и так могу предположить.

– Ты же не знаешь, какую музыку я слушаю.

– Барокко. У тебя - все по указке, под контролем. Спорю, ты играешь на…виолончели? – Он произнес это так, как будто предположение возникло само, из воздуха.

– Неправда. – Еще одна ложь, но по коже пробежал холодок. Кем он был на самом деле? Если он знал, что я играла на виолончели, то что же еще он знал?

– Что это? – Стайлз указал ручкой на внутреннюю сторону моего запястья. Я инстинктивно его отдернула.

–

Родимое пятно.

– Выглядит как шрам. Ты самоубийца, Лидия? – Наши глаза встретились и я почувствовала, как он насмехается. – Родители женаты или развелись?

– Я живу с мамой.

– А где отец?

– Отца не стало в прошлом году.

– Как он умер?

Меня передернуло. – Он был …. убит. Это личное, если не возражаешь.

Между нами повисла тишина и, в конце концов, выражение глаз Стайлза немного смягчилось.

– Должно быть, тебе было тяжело. – Это прозвучало искренне.

Прозвенел звонок и Стайлз вскочил на ноги, направляясь к двери.

– Подожди, - крикнула я. Он не повернулся. – Извини меня! Он уже выходил из двери. – Стайлз! Я так ничего и не узнала о тебе.

Он развернулся и подошел ко мне. Взяв мою руку, он успел что-то нацарапать на ней, прежде, чем я догадалась ее отдернуть.

Я посмотрела на семь цифр, написанных красными чернилами полукругом на кисти моей руки. Мне захотелось сказать ему, что его телефон сегодня вечером ни за что не зазвонит. Мне захотелось сказать ему, что это он виноват в том, что весь урок я отвечала только на его вопросы. Я хотела сказать много чего еще, но просто стояла там с таким видом, будто не знаю, как открыть рот.

В конце концов, я выдавила: - Я занята сегодня вечером.

– Как и я. – Он усмехнулся и ушел.

Я стояла, пригвожденная к месту, переваривая то, что только что произошло. Так он нарочно задавал мне кучу вопросов? И я завалю предмет? Он думал, что одна его показушная улыбка искупит все? Да, подумала я. Да, он так думал.

– Я не позвоню! – крикнула я ему вслед. – Никогда!

– Ты закончила свою статью для завтрашнего дня? – Это была Эллисон. Она подошла ко мне сзади, записывая что-то в свой блокнот, который везде с собой носила. – Я думаю написать о том, как несправедливо рассаживать людей. Меня посадили с девушкой, которая сказала, что только сегодня утром закончила курс лечения от вшей.

– Мой новый напарник,- сказала я, указывая на удаляющуюся спину Стайлза в коридоре. Он шел раздражающе уверенной походкой, какую обычно можно увидеть в паре с выцветшей футболкой и ковбойской шляпой. Стайлз не носил ни того, ни другого. Он был парень типа: темные джинсы Левайс – темная футболка – темные ботинки.

– Новенький старшеклассник? Полагаю, он недостаточно хорошо учился в первый раз. Или во второй. – Она хитро на меня посмотрела. – Третий раз очарователен.

– У меня от него мурашки по телу. Он знал о том, какую музыку я люблю. Безо всяких намеков с моей стороны, он сказал – барокко. – У меня плохо получалось изображать его низкий голос.

– Угадал?

– Он знал… другие вещи.

–

Какие например?

Я вздохнула. Он знал больше, чем я хотела бы для того, чтобы спокойно себя чувствовать.

– Например, как залезть мне под кожу. – Сказала я в конце концов. – Я собираюсь поговорить с тренером о том, чтобы он рассадил нас обратно.

– Давай. Я могу использовать это для своей следующей статьи в электронном журнале. «Ученица десятого класса дает отпор». Нет, лучше даже: «Пересаживание со своих мест – пощечина по лицу». Ммм, мне это нравится.

К концу дня оказалось, что я единственная, кто сегодня получил пощечину по лицу. Тренер даже не дослушал мою просьбу о том, чтобы рассадить нас обратно. Это значило, что я зависла со Стайзлом.

Пока что.

========== 2 глава ==========

Мы с мамой жили в продуваемом всеми ветрами фермерском особняке восемнадцатого века на окраинах Колдуотера. Это был единственный дом в Боярышниковом переулке, ближайшие соседи находились почти в миле от нас. Иногда я задумывалась, понимал ли первый хозяин дома, что из всех возможных участков земли, он выбрал для строительства тот, который, казалось, представлял собой место пересечения многочисленных атмосферных потоков, гонящих туман со всего побережья Мэйна в наш двор. В данный момент дом был окутан сумраком, напоминающим о бродивших на свободе привидениях.

Я провела вечер, примостившись на барном стуле на кухне, в компании домашней работы по алгебре и Доротеи, нашей домработницы. Моя мама работала в Аукционной компании Хьюго Ренальди - она занималась организацией аукционов антиквариата и недвижимости по всему Восточному побережью. На этой неделе она работала в северной части Нью-Йорка. Ее работа подразумевала многочисленные командировки и она платила Доротее за уборку и готовку, но я была уверена, что должностная инструкция Доротеи включала в себя еще и бдительный родительский присмотр за мной.

– Как дела в школе?
– спросила Доротея с легким немецким акцентом. Она стояла у раковины, отскребая подгоревшую лазанью от противня.

– У меня новый напарник по биологии.

– Это хорошо или плохо?

– Раньше моим напарником была Эллисон.

– Хмммм, - от яростных усилий по очищению отвисшая кожа на руке Доротеи мелко дрожала.
– Значит, плохо.

Я вздохнула в знак согласия.

– Расскажи мне о своем напарнике. Что это за девочка?

– Он высокий, темноволосый и раздражающий.

И невероятно скрытен. У Стайлза были карие глаза. Вникали во все, но ни о чем не говорили. Хотя я и не хотела знать о нем что-то большее. Раз уж мне не понравилось то, что я увидела с первого взгляда, я сомневалась, что он мне понравится при более пристальном рассмотрении. Вот только это было не совсем правдой. Мне очень нравилось то, что я видела. Выступающие длинные мускулы на руках, широкие расслабленные плечи и улыбка, которая была полуигривой - полу обольстительной. Мне нелегко было сражаться самой с собой, пытаясь игнорировать то, перед чем не могла устоять.