Ты моя одержимость
Шрифт:
Профессор говорит. Много. Долго. Монотонно. А я ни черта не разбираю.
Это оно? Все получается?
+++
– Как тебя зовут?
– спрашивает девчонка, зажатая у барной стойки.
Хрен знает. Не помню. В глаза ее шальные смотрю и слабо соображаю. Такой голод внутри просыпается, будто пару лет никого не трахал. Горячая малышка. Горячая и обдолбанная. Не выношу, если девка под наркотой. Не стоит на таких. Но эта... она чистая. Пахнет так. Выглядит. И пусть взгляд мутный, сразу понятно, не сама дури нажралась. Накачали. Хотели
Она интересная. Странная. Как будто не из этого места. Как будто вообще не должна быть здесь. И дьявол, до чего же хочется ее отсюда забрать, выкрасть, спрятать ото всех. Для себя одного держать. Запереть в берлоге и никуда не выпускать.
Что за маньячные мысли?
Поржать бы сейчас. С самого себя. А не тянет.
Она смотрит на меня так, будто спрашивает что-то важное. Прищуривает глаза. Стоп, точно! Был вопрос про имя. Надо нам поближе познакомиться.
– Татарин.
Я пробую ее губы на вкус. Накрываю ртом и сминаю. Срываю цветок. Она вся как из лепестков сделана. Нежных. Бархатных. Шелковистых. Я проталкиваю язык вперед, глохну от собственного рычания.
Вкусная. Одурительная. И плевать, что целоваться совсем не умеет. Я это не сразу замечаю. Я вообще ни хрена не замечаю, пока вламываюсь в эту тягучую и сладкую глубину. Пью и напиться не могу. Никакая наркота с таким не сравнится.
Остро. Жарко. Как по грани иду. Как по лезвию. Оторваться нереально.
Я сжимаю ее зад, притягиваю вплотную к себе, вбиваю в бедра. Хер стоит колом, яйца поджимаются.
Обалдеть. Я что, кончу просто от того, как целую ее?
Девчонка дергается. Вздрагивает, будто выходит из оцепенения, и начинает извиваться как бешеная кошка. Когтями по моим рукам проходится, вопит прямо в мой рот.
Ну и дикарка. Валяй. Продолжай. Думаешь, меня это тормознет? Пробуешь вырваться, но только сильнее трешься о раздутый от похоти член.
Она обмякает, когда я чуть прикусываю ее нижнюю губу. Вылизываю и всасываю. Трахаю языком.
А потом девчонка взвивается. Рвется на волю как бешеная.
Ха, вот наивная. Куда ты денешься? Найду. Выслежу и завалю. Я свое никогда не отпускаю, а ты моя. Да. Привыкай. Только так и будет.
Расслабляется. Больше не трепыхается.
Поплыла. А как иначе? Я ее сегодня затрахаю. Плевать, что под кайфом. Потом очнется от наркоты - повторим.
Она смыкает зубы. Сучка кусает меня. Жестко. До крови. Вгрызается и стучит кулаками по груди.
Я хохочу. Охренеть. Крутой поворот.
– Ты чокнутый?
– девчонка брови гнет и продолжает забавно мурлыкать.
– Разве тебе не больно?
Я склоняюсь и слизываю свою кровь с ее губ, не могу остановиться, пока не забираю языком последнюю каплю. А девочка обалдевает, уже и не дергается, только хлопает ресницами и глаза округляет.
– Я куплю тебе новую жизнь, лишь бы ты была только моей, - говорю нараспев.
– Я к
Дворовая песня. Я так язык учил. Слушал и запоминал. Ну не над книжками же торчать. По ходу схватывал и разбирался. Эту вот песню часто под гитару затягивали. Цепляло в ней что-то, хотя если посудить, там тупо сопли размазаны, не моя тема.
– Отстань, - бросает девчонка.
– Хочешь сердце? Я сердце отдам, - шепчу в ее разомкнутые губы.
– Хочешь душу? И душу продам. Если крови захочешь, то пей. Для тебя ничего мне не жаль.
– Придурок!
Она упирается в мою грудь ладонями. Разъяренная. Взъерошенная. А я могу думать только о том, какое у нее будет лицо, когда я вгоню в нее член и заставлю кончать. Хочется увидеть эти глаза по- настоящему. Зеленые. Невозможные.
Ведьма. Что вытворяет? Как?
– Может быть, я стою на краю, - жадно пью ее сбитое дыхание.
– Может быть, значит это судьба. Все, что хочешь. Все для тебя.
Она застывает, а потом отворачивается.
Нет, так не пойдет. Я обхватываю ее подбородок всей пятерней, заставляю снова повернуть голову и смотреть в мои глаза. Я хочу видеть ее. Всю. Не здесь.
– Прекрати, - шипит.
– Хватит уже меня лапать. Отвали сейчас же! Гад. Ненавижу. Ненавижу тебя. Понял?! Ты не должен был меня целовать.
– Почему?
– Потому что я тебя не люблю, - выплевывает.
– Ну и плевать, - хмыкаю и забиваю на то, как эта хлесткая фраза царапнула.
– Какая разница с кем лизаться?
– Может быть и нет разницы, если ты привык целовать всех подряд, - стрекочет с гневом, окатывает раздражением.
– А у меня это самый первый раз и... не важно. Пусти, больной урод. Ты оглох? Пусти!
Я и правда оглох. На пару секунд. А может, и на минуту. Я вдруг понял, что редко кого целовал, особенно в губы. Одноразовых девок точно так языком не облизывал.
Но она не девка. Видно. Чувствуется. Хорошая девчонка. Из приличной семьи. Не шалава, готовая растечься лужей, завидев на горизонте хер. И явно не пара для такого как я.
И что? Хочу ее.
– Пусти меня, - шепчет.
– Пожалуйста.
И вроде бы это правильно. Девчонка под кайфом, я таких никогда не трахаю. Сам могу чем угодно вмазаться, но баба должна быть трезвой, без долбаных стимуляторов. Надо вызвать такси и отправить ее домой. Потом подкараулю у подъезда и продолжим, где закончили.
А вообще, она не для меня. С такой же серьезно надо. Долго. Правильно. На раз не возьмешь. Но я на раз и не согласен. Много хочу. Неделю точно. Или даже месяц.
Все. Пора тормозить.
Зачем влипать в такой бред? Я принял дозу больше обычного, вот и растащило до абсурда.
Отпустить ее нужно. Только стоит это представить, как все внутри на дыбы встает, рычит и ревет. Мое, мое. Мое, блять. Нечего сюда лезть.
– Прошу вас, отпустите мою подругу, - раздается голос рядом.